Ад криминала: Рассказы и очерки

Когда незнакомцы приблизились, Иван изумился: мужчина и женщина. Причем оба были невероятно красивы, но вот только как живые мертвецы. Женщина с фигурой и лицом Венеры с картины Боттичелли улыбалась, словно заводная кукла. Она-то и заговорила первой.

— Здравствуй, мил человек! Извините, что потревожили вас. — Замечательная дикция неестественно сочеталась с неподвижным лицом, словно женщина говорила из динамика магнитофона. Но все же это был живой голос, и поэт знал по своему большому и не до конца проданному опыту, что теоретически так может сказать женщина, пережившая трагедию или находящаяся на грани жизни и нежизни.

— Здравствуйте, — тихо ответил он. — Вы ко мне?

— К вам, товарищ, — подтвердил мужчина, и Ивану стало не по себе: у него был суровый холодный голос.

И тут Иван понял: эти люди знают все языки земли — их языковая память запрограммирована. В русской программе для подобающей ситуации был заложен именно таксой ответ. На душе у него стало полегче — хоть о чем-то догадался.

— У вас есть ко мне какое-то дело? — спросил пришельцев Иван и поднялся с земли.

— Есть, сударь, — приблизилась к нему женщина. — Но давайте сначала познакомимся. — Она протянула свою тонкую розовую руку и назвалась: — Афобия.

— Иван, — поэт поцеловал ее руку; она была очень теплой и ласково обожгла губы. Потом он пожал руку мужчине, назвавшемуся Антеком. Рука Антека по ощущению была обыкновенной мужской рукой. Только во время рукопожатия чуть заметный нимб над его головой вспыхнул еще ярче.

— Надеюсь, вы понимаете, что мы из другого мира, — дипломатично заговорил Антек. — И намерены просить вас, Иван, оказать нам небольшую услугу.

— Ав чем дело?

— Мы приглашаем вас к себе в гости. Совсем ненадолго. Но, если вам понравится, живите у нас сколько хотите. Даже можете стать невозвращенцем. Вот только здесь у вас будет статус бесследно исчезнувшего…

— Уж не в загробный ли мир? — попытался улыбнуться Иван.

— Боже упаси. Никак нет, гражданин. Мы с Афобией живые люди, только обитаем на другой земле, земле, созданной умом и руками человека.

— Искусственной, значит?

— Ну что-то вроде этого.

— А почему именно я удостоился вашего внимания? Кто я такой? Ничем не выдающийся человек…

— Ну, как вам сказать? Именно такой нам и нужен. Вы — средний представитель своей цивилизации, так сказать, ее тип. А мы, видите ли, ведем большую научную работу, и нам важно знать… В общем, не хотите — дело ваше. Мы пригласим другого.

— И сколько это займет времени?

— Я думаю, что сегодня вечером вы вернетесь домой с этюдов как ни в чем не бывало.

— Что ж, тогда я согласен, — твердо ответил Иван и почувствовал легкое прикосновение Афобиных рук.

Когда они подошли к аппарату, Антек предупредил:

— Будут небольшие физические перегрузки, и я бы советовал вам принять небольшую дозу пси-излучения.

Иван согласно кивнул и, осторожно забравшись в аппарат, сел на указанное ему место. Тут же кресло под ним распрямилось, потом прогнулось и сошлось краями. Он оказался завернутым в оригинальный "спальный мешок". Но руками и ногами можно было двигать как угодно — "мешок" эластично растягивался без особых усилий. Такое уникальное кресло ему очень понравилось.

Потолок аппарата представлял собою прозрачную полусферу, охваченную снаружи едва видимыми языками голубого пламени. Впечатление такое, будто "тарелку" облили спиртом и подожгли.

Пока устраивались и "заворачивались" в кресла его новые неземные друзья, он успел кое-что рассмотреть внутри аппарата. Однако ничего сногсшибательного здесь не было. Какие-то неуклюжие выступы черного цвета, изгибы из блестящего материала и всевозможные педали, сделанные будто бы из каучука. Все это походило на маленький спортивный зал из снарядов по неведомому виду спорта или кабинет лечебной медицины, обставленный приспособлениями для нейрохирургических больных.

Антек быстро "завернулся”, а Афобия все медлила. Она соединила в полукруг несколько выступов, придвинула к своему "креслу-мешку" большие педали и сняла с себя черную кофту, которая в ее руке мгновенно сжалась до размеров спущенного воздушного шарика. Но не это удивило Ивана, а ее нагота — чертовски соблазнительная, если бы не грудь… негритянки. А может, это была краска или что-нибудь другое.

Ничуть не стесняясь мужчин, Афобия надела на соски груди блестящие колпачки, густо утыканные серебристыми иголками, и села на свое место. Когда она "завернулась", Иван почувствовал приятное опьянение и решил, что это действует то пси-излучение, о котором говорил Антек. Однако все было так интересно, что он мысленно приказал себе запомнить как можно больше деталей явления, очевидцем и участником которого был, и прежде всего постараться зафиксировать время. Но едва он успел об этом подумать, отрывая взгляд от прекрасной головы Афобии, как понял, что они уже летят.