Ад криминала: Рассказы и очерки

— Для первого раза отвезешь в Москву сверточек кило на семь и передашь кому надо. Ты же со своей компанией без досмотра в самолетик садишься. А если забалуешь, у нас адресок по проспекту Андропова есть, квартира сто шесть. А там у тебя детки малые и женушка сладкая. Ты же без них с тоски помрешь…

Ноги мои подкосились, я обмяк, но они крепко держали за ремень. "А как же ребята? — крутилось в голове. — Они мне этого не простят…”

— Ну, давай телись, а то времени нету! — приказал старший, стоявший сзади.

Я молчал.

— Тогда поехали…

Меня приподняли над краем крыши, и внутри что-то оборвалось.

— Не надо! — взвыл я, пытаясь губами разлепить пластырь.

— Сделаешь?

Почувствовав ногами крышу, я согласно мотнул головой и тут же потерял сознание.

…Говорят, что в гостиницу меня доставили два милиционера, подобравшие у входа в ресторан. Здесь я пришел в себя: в номере было пусто — не то мои коллеги еще не вернулись, не то уехали… Но мне было совершенно все равно, и поэтому я проспал до обеда, пока не утихла головная боль.

К вечеру собрал свои манатки и, рассчитавшись за гостиницу, поехал в аэропорт. Билетов на Москву не было, и пришлось обратиться в линейный отдел милиции, откуда позвонил в Управление и получил "добро”. Мне было велено брать любой билет на любое число и ждать регистрации вечернего рейса, куда меня оформляли "на подсадку”.

Билет взял быстро, но, когда направился к стойке регистрации, ко мне подошел человек с типичным кавказским лицом и вручил пакет, с просьбой передать его во Внуково седому мужчине среднего роста в шляпе и с газетой "Советская Россия” в левой руке.

Когда регистрация на рейс подходила к концу, появился сержант, к которому я обращался, и провел меня в комнату особого досмотра. Здесь, в присутствии двух местных сотрудников безопасности, вскрыли сверток, едва умещавшийся в моей сумке. В нем было семь с половиной килограммов транзитной маковой соломки. Я думал, что пакет вернут и меня благополучно проводят к самолету, чтобы "нормально" встретиться с покупателем. Но местные ребята пошли по другому пути: они отправили меня обратно в город в сопровождении комитетчика и шофера-милиционера.

Когда мы подъехали к железнодорожному переезду, нас почти вплотную блокировали два "жигуленка". Мои сопровождающие перепугались насмерть и тут же выдали меня преследователям, среди которых я узнал двоих, державших меня на краю крыши. Теперь меня повезли в неизвестном направлении через перевалы и непроглядную темень. Но мне уже было решительно все равно, что они со мной сделают. Свой долг я выполнил, как мог, невзирая на угрозы расправы с моей семьей. Мало того — я даже попросил у них чего-нибудь выпить, и после этого вообще закрыл глаза, стараясь успокоиться, чтобы достойно принять смерть.

Мы проехали часа полтора, потом пошла грунтовая дорога — по днищу машины застучала щебенка, и она сбавила ход; вскоре она остановилась среди заброшенных строений заводского типа. Меня потащили в темный гараж и велели спуститься по лестнице в подвал. Здесь было уютно и светло.

Я сел на стул, а мой сопровождающий поставил на стол мою сумку и вытащил из нее тот самый сверток. Тут же отворилась узкая дверь, и к столу подошел Мадула. Он был в сапогах и фуфайке.

Я смотрел на него не отрываясь: таким запомнил его на плодоовощной базе, куда нас направляли работать во время учебы. Тогда он бригадирствовал, как парторг группы. И еще я запомнил из той поры его злые, готовые выскочить зрачки.

— Ну, где твои тысячи дорог? — ехидно спросил он меня. — У нас хоть и одна, так железная!

— О чем это ты? — удивился я, борясь с волнением.

— Я тебя же предупреждал: у нас с такими делами шутить не любят. Придется тебе мемуары на том свете писать.

— Ну что ж, на том, так на том. Только видит Бог — я вас не сдавал и делал так, как вы просили.

— Это ты интеллигентно сказал: просили. Я никого никогда не прошу. Я приказываю. Понял?

— Ну и какие у тебя доказательства, что я вас сдал?

— Кагэбешник, который тебя вез, сознался. Мало? И еще: из линейного отдела аэропорта в свое управление звонил, сказал, что едешь с товаром, и просил встретить "очень хорошо”.

"Вот и все, — подумал я, — Теперь уже нет никакой надежды — поплывет мой труп в холодной водичке Терека…”

— Но у тебя есть последний шанс…

— Все равно вы убьете меня!

— А может, и нет? Если сдашь всех своих, отправлю за кордон — там мне люди нужны.

— Это куда, интересно?

— В одно из европейских государств, а может, и в Америку. Коли заслужишь, конечно.

— А здесь стану без вести пропавшим?

— Ну и что? Мы все на этой земле немножко без вести. Или ты хочешь стать известным прахом? Чтоб тебя в коробочке жена на кладбище отнесла?

— Что вы хотите от меня?

— Совсем немного: что вашей команде известно о нас, наших связях, наших людях, нашем деле. Полная информация о вас и вашем подразделении: имена, адреса, сведения о семьях и родственниках. Ваши планы и сроки мероприятий.