Ад Лабрисфорта

Джим приехал так быстро, как только смог. Но для Уэсли ожидание оказалось чересчур долгим. Незадолго до появления Арнона он потерял сознание. Джиму и Элвину Смиту пришлось затаскивать его на заднее сиденье автомобиля. Очнулся он лишь в самом конце дороги, уже после того как Арнон высадил Смита в Хиллз-Гардене.

- Джим... - надсаженным, охрипшим голосом позвал Флэш.

От неожиданности Арнон вздрогнул. Вырулив на обочину, притормозил и обернулся к нему.

- Чтоб тебя, Уэс... Ну, ты как?..

- Ничего. Порядок.

- Все-таки ты это сделал, псих чертов... А ведь я был уверен, что больше никогда тебя не увижу.

Зябко кутаясь в куртку, накинутую на его плечи Арноном, Флэш сказал:

- Поехали, Джим. Отвези меня быстрей. Ты и так рискуешь. Наверное, меня давно ищут.

- Нет, - покачал головой Джим. - Для этого больше оснований нет.

- Почему?

- После смерти Саммерса никто не станет предъявлять тебе никаких обвинений. Слишком очевидно, что дело было сфабриковано.

- Когда это произошло?

- Две недели назад.

- Две недели? Но...

- Да, но, Уэс. Очень уж многие темные делишки господина мэра всплыли на поверхность, и он пустил себе пулю в лоб. Но Лабрисфорт остается Лабрисфортом. Эта не та тюрьма, из которой могут освободить. Даже невиновного.

- Да. Это точно.

- Но, раз ты теперь на свободе, обратно отправить тебя не смогут. Против тебя ничего нет. Все, едем. Хватит разговоров. Тебе в больницу нужно.

Джим уже собрался вернуться на дорогу, но кое о чем вспомнил. Вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку с виски, отвинтил крышку и подал Флэшу.

- На, глотни. Хоть согреешься.

Уэсли протянул руку, но фляжку почему-то не взял. Слова "Держи, Уэс" были готовы сорваться с языка Джима. Но вдруг он впервые задумался о том, почему во все время их разговора Флэш не отрываясь смотрит в одну точку. Догадка поразила Арнона так сильно, что он выронил фляжку. Булькнув, выпивка плеснулась на пол автомобиля.

- Уэс... твои глаза... - только и смог произнести он.

- Да, Джим, - кивнул Флэш, и на его губах появилась улыбка, от которой у Арнона по коже прошел мороз. - Я не вижу. И, кстати, хотя ты до сих пор не спросил, но насчет Гэба я был прав. Его убили еще в начале лета.

Часть 2. Полет бабочки

То, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой.

Ричард Бах. "Иллюзии"

Спортивный клуб "Восток", Сэдэн-сити, 3 октября 2011 года

Закончив поливать комнатные цветы, Кристофер Бэлисонг поставил на подоконник бутылку с водой. Как раз в этот момент закипел чайник, и Кристофер заварил зеленый чай в двух чашках из тонкого белого фарфора.

- Как Люсия? - спросил он, поставив одну чашку на журнальный столик рядом с креслом, в котором сидел Уэсли Флэш.

- Нормально. Она с самого начала считала, что меня обвинили по ошибке. И надеялась, правда рано или поздно выяснится. Она... ничего не знает про Лабрисфорт. Я до сих пор не сказал ей, что это была не случайность. Не смог.

- Может, зря?

- Нет, Крис, не думаю.

Уэсли ощупью нашел ручку чашки и сделал глоток чая. Потом опустил чашку на стол около блюдца. Так же наощупь отыскал блюдце, и переставил чашку на него.

- Сейчас Люсия почти все время рядом... Готовит, делает все по дому. И я все жду - когда ей надоест эта тягомотина?

- А почему должна надоесть?

- Да ладно, ты же понимаешь... Кому охота жить с инвалидом? Если все это не надоест ей - надоест мне.

- Со временем ты, возможно, изменишь мнение на этот счет. Это ведь не какое-то одолжение, которое вы с ней делаете друг другу. Это ваша жизнь.

- Да, ты прав. Но давай не будем об этом.

- Ладо, понял, - согласился Кристофер и помедлил, как будто раздумывая, задавать следующий вопрос или нет. Но все же спросил:

- Что говорят врачи?

- Ничего. Тщетно пытаются скрыть недоумение. Они так и не смогли понять, что случилось с моими глазами. Назначили какое-то дурацкое лечение, которое все равно что мертвому - припарка. В общем, скоро мне окончательно осточертеют все эти капли, таблетки и уколы. Это бесполезно. Врачи здесь не помогут, потому что им не известна причина...

Кристоферу причина тоже не была известна. Он знал одно: затея с "поездкой" на Лабрисфортскую скалу дорого обошлась его ученику. Цена оказалась гораздо выше, чем месяц свободы. И, кажется, даже выше, чем способность видеть.

Думать о том, стал бы он, Кристофер, отговаривать Уэсли от этой затеи, если бы был в курсе заранее, сейчас поздно, а значит - бессмысленно. Узнав обо всем от Люсии уже после исчезновения Флэша из Сэдэн-сити, Бэлисонг, как и подруга Уэсли, поначалу считал, что его ученика кто-то подставил - кто-то, кому Флэш помешал как журналист. Размышлял, может ли чем-то помочь в сложившейся ситуации. Но ответа на этот вопрос не было.

Только когда Уэсли вернулся и спустя некоторое время рассказал Бэлисонгу, что сам решил отправиться в тюрьму, картина начала проясняться. Но лишь слегка. Слишком о многом Флэш молчал. И молчание явно шло ему не на пользу.

- А ты сам говорил врачам что-нибудь насчет причины?

Флэш досадливо поморщился.

- Я говорил им, что мог сказать. В любом случае, от рассказов толку мало.