Ад на новый лад

– В Библии демонами названы ангелы, согрешившие против Бога вместе с Сатаной. Но сейчас этот термин применяется к злым духам в любой мифологии и религии. Во все эпохи боги побеждённых народов или старой веры не уходили сразу. Они понижались в звании. Становились вредителями, страхами, духами зла. Трансформировалось также и изначально нейтральное слово «даймон». Само слово «дьявол» восходит к «дэвам», а в ведической культуре это, на минуточку, божества. От этого же корня латинское «deus» (бог), английское «divine» (божественный), и «дива», и «диво»…

На самом-то деле, аудитория у лектора-самородка была очень большая. Такая, что могла бы уместиться на кончике иглы, а могла бы занять несколько вагонов и маленькую тележку. Мелкие, мержёберные и заплечные бесы, черти зелёные и полосатые (которые ждали своего часа, чтобы показаться Михаилу Семёновичу на глаза) и прочая нечистая шушера любила послушать лекции о сложных предметах в популярном изложении.

– В переводах с греческого на церковно-славянский все языческие боги назывались бесами. Греческое слово «демон» существовало наравне с этим термином и стало его синонимом. Сами бесы – это персонажи из славянского язычества, духи тьмы и холода. Черти же родственны греческому Пану и славянскому богу скота Велесу. У прибалтов чёрт так и называется – велняс. Он порчун и вредитель, стремящийся выторговать у человека душу или заманить в пучину. Сравните с бывшими славянскими божествами природы: водяным, лешим…

За разговором Михаил Семёнович то и дело пропускал рюмочку. Но черти зёленые, не желая терять такого дивного оратора, становились для него даймонами-хранителями.

Вот явился в зеркале чертёнок, прокатился колесом перед отражением Занудко и одним глотком выхлебал из бутылки почти всё, оставив только жалкие опивки на донышке. В настоящей, не отражённой бутылке, жидкости убавилось соответственно. Второй чертёнок носился по комнате, создавая ветер, потому что духота в квартире стояла страшная. Третий, пузатый и зелёный, подёргал заслуженного сотрудника водоканала за мочку уха и басом прогудел:

– Мишаня, слу. Тебе хватит. Печень не казённая, да и годы не те. Охолони чутка: уже черти мерещатся. Спать, спать. А вдругорядь расскажешь про ад у разных народов, лады?

– Лады, лады, – недовольно пробурчал Михаил Семёнович.

Он чувствовал неизрасходованный запас прочности сибирского организма, чувствовал мощь русской словесности и теологии. Эта мощь поднималась из старательно забытой в советский период родословной, в которой были сплошь семинаристы да приходские священники.

– Расскажу, конечно, раз вы так просите. А вы будто сами не знаете?

– Знаем, знаем. Но больно хорошо ты излагаешь, – ворковали черти полосатые, под локти ведя своего любимца в душ. – Ты только много не пей. Обещаешь?

– Хм.

– Ну обещай, обещай. А то загнёшься раньше времени. А тебе ещё книгу писать.

– Книгу?

– Конечно, книгу, – говорили черти лысые, заботливо намыливая подопечному голову. – А будешь хорошо себя вести, мы тебя на экскурсию возьмём.

– Куда? – булькнул пеной Занудко.

– Как куда? В ад, конечно! – басом захохотал пузатый зелёный чёрт и окатил Михаила Семёновича обжигающей водой.

Оратор заорал благим матом, потом обычным матом, выскочил из ванны и кое-как выключил беснующийся душ. И пообещал себе пить поменьше.

«Ага, конечно. До следующей лекции», – вздохнули черти. И как сквозь землю провалились.

В божеский вид

У Начальника всея православныя Геенны кабинет был размером с футбольное поле. Сховаал сидел за исполинским столом и оглядывал окрестности. Направо – стена из красиво стекающей лавы. Налево – панорамное окно. Потолок терялся в темноте над головой, подобно нервюрам готического собора. С вышины свисали кривые сталактиты. Где-то к югу – библиотека и прочая ерунда. Зато мини-бар прямо под боком. И ещё под боком здоровенный резной рог доисторического зверя. Подвешен на цепях, как полноразмерная фигура кашалота в музее океана.

Свеженазначенный начальник в раздумьях чистил когти. С чего бы начать эпохальные свершения?

Повернув к себе мундштук чудовищного рога, демон осторожно протрубил в него. Рёв пошёл такой, что стекло задребезжало, закачались сталактиты, затряслась жижа в ближайших котлах и смрадных лужах. Секретарша явилась в пламени и искрах, посреди огненной пентаграммы.

Бесовка была что надо. Фигуристая, более раздетая, чем одетая, к копытцам прикручены шпильки. Украдкой поправила прическу. Видимо, звуковая волна слегка перекосила искусно уложенные вокруг рожек каштановые пряди.

– Вызывали, ваше коварство?

– Вызывал…

Сховаал отодвинулся подальше от исполинского сигнального орудия. Ещё раз одобрительно оглядел подчинённую. Суккуб, да и только!

– Представьтесь, милочка.

– Маледетта, ваше коварство. – Бесовка выставила точёную ножку в сетчатом чулке.

– Вот что, Маледетта. Если я буду вас вот таким звуком каждый раз вызывать, вы у меня скоро заикаться начнёте. Так что пишите. Распоряжение первое.

Спелая Маледетта приготовила стило и глиняную табличку.