Ад на земле. Книга II

— Если… Адам — падшая душа… то есть… — я боялась сделать неправильный вывод, и ляпнуть какую-нибудь глупость, — он демон, или что-то вроде этого, да? — Экейн согласно кивнул. Я приободрилась: — Если он демон, который пытался забрать у меня душу, а вы хотели, чтобы этого не произошло, значит ли это, что вы… ангелы?

Мое сердце сжалось от волнения.

— Можно итак сказать.

— Но разве вы не должны летать по небу, а не слоняться по земле? Тем более, я видела свидетельство о рождении Кэмерона. Вы его подменили, верно?

— Нет. — В глазах Экейна промелькнула искра смеха. Ясно, теперь он веселится, слушая, как я пытаюсь найти ответ на свой вопрос.

— Нет? Как это? Риды были ангелы?

— Нет.

Я выпустила воздух сквозь стиснутые зубы.

— Почему бы тебе не сказать мне как есть, или это вновь секрет?

— Нет, просто любопытно наблюдать, как ты сама ищешь ответ. Ну, ладно-ладно. Конечно Риды не ангелы. Они обычные люди. Когда мы с братьями узнали о том, что на земле пришло время к появлению ребенка, который должен решить на какой стороне ему быть, мы должны были спуститься с небес, потому что там мы не могли повлиять на твою судьбу.

— Что это значит?

— Мы с братьями… — Экейн поморщился, подбирая нужное слово. — В прошлый раз, когда я признался кто мы, ты окатила нас градом насмешек.

— Я? — изумилась я, вскидывая брови. Но то, что в прошлом я была такой смелой и боевой, мне понравилось. — И что ты сказал в прошлый раз?

— Я сказал, что мы мойры.

— Что? Кто это? — сейчас я не знала, что это значит, поэтому мне не было смешно. Уголок губ Экейна дрогнул, скрывая усмешку.

— Скажем так, Кэмерон — ангел Жизни. И это он присутствовал при твоем рождении, потому что он сказал Ридам, что на земле есть ребенок, которому угрожает опасность, и их миссия — спасти этого ребенка. Они поверили своему «сыну от Бога», и отправились в монастырь, к Изабелль, сестре Марка. Они забрали тебя в семью, и Кэмерон заботился о тебе все последующие годы, оберегая, от Теней, и Падших.

— А ты тогда… — мое сердце затрепетало от волнения. Должно быть, он какой-нибудь ангел Любви. Есть такой, вообще?

— Я ангел Судьбы, — сказал Экейн без особых эмоций в голосе. Что это значит? Ангел Судьбы? Как это… — Понимаю, ты растеряна. — Экейн сел поближе, словно боялся, что нас могут подслушать. — Мне с братьями пришлось спуститься на землю, потому что ты не обычная девушка, и мы не можем управлять твоей жизнью, как с другими людьми. Мы не можем повлиять на нее. Ни я, ни Лиам, ни Кэмерон.

— Повлиять на…на людей? Не можете повлиять на меня?

— Да. Если бы ты была обычной девушкой, я бы выбрал тебе другую судьбу. Но твоя судьба зависит от твоих собственных решений.

— Хочешь сказать, что ни один из живущих людей не распоряжается своей жизнью, как ему угодно?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что это важно! — с жаром воскликнула я. — Если ты приказываешь людям действовать как угодно тебе, значит и все зло, происходит по твоей вине.

Я внезапно вспомнила наш с ним разговор в кафе «Шерри»: Рэн сказал тогда, что Судьба не дает человеку жизнь, которую он не смог бы вынести; сказал, что все, что происходит с человеком, заслуженное. И я тогда подумала, что он говорит так, словно Судьба — живой человек.

— Я решаю, когда человек должен родиться, и когда должен умереть. Каждому человеку я даю такую судьбу, на которую он заслуживает, — повторил Экейн мои мысли.

— Как ты можешь знать, какую судьбу заслуживает младенец?!

— Каждому выпадает шанс, Аура, на хорошую судьбу. У каждого человека в жизни есть масса вариантов, я не жесток. Я предоставляю несколько путей развития событий, после испытания. У каждого человека в жизни возникает испытание, которое он должен преодолеть. Сильные люди выдерживают испытания, и тогда я вижу, что они заслужили перерыв. Но есть люди, которые затягивают себя самих в хаос ошибок.

— Почему ты такой злой? — ужаснулась я. — Почему такой жестокий? Люди не заслуживают на такое расчетливое отношение к себе!

— А каким я должен быть, по-твоему? Каким ты видишь того, кто ответствен за судьбы миллионов людей? Ты знаешь, каково это — ощущать в своей голове ежедневно сотни тысяч голосов?

— Ты что, Бог?! — я вышла из себя.

— Нет, именно поэтому я и выполняю эту работу. Я что-то вроде Божественного секретаря.

Мои глаза полезли на лоб, от такого самомнения. И хоть Экейн шутил, я не была готова смягчиться, потому что меня задело то, что какой-то странный тип может командовать будущим людей.

— И все же это не честно, тебе не кажется?

— Нет. Я считаю все довольно честным. Каждому человеку я даю судьбу и те испытания, которые он может вынести. Ни один человек не нес на своих плечах непосильный груз.

— Но люди ломаются! — напомнила я.

— Вот именно, — сказал Экейн, жестким тоном. — И это их выбор, не так ли? Я не заставляю их сдаваться на полпути. Впереди свет, но они ломаются. Это их выбор, и я на него не влияю.

— Для тебя что, люди игрушка?!

— Почему ты так говоришь? — Рэн ожесточился. — К каждому человеку я отношусь с такой теплотой, на которую он заслуживает.

— Ты ненавидишь людей.