Ад на земле

− Ясмин, я задам несколько вопросов, – безапелляционным тоном сказала Оливия. – Во-первых, ты все выяснила о девочке?

− Да, мам, – покорно сказала Ясмин, вздыхая. – Я все выяснила.

− Она дочь Изабелль?

− Да, мама, она ее дочь.

− Ты наблюдала за Кэмероном?

− Да. – Вздох. – Мама, мы еще не уверены…

− Мы не можем долго ждать, Ясмин, – оборвала Оливия. – Разве наш человек из ОС, который пошел за ней в лес не оказался в итоге мертв? Разве Аура сейчас не с Адамом?

− Мама, Аура в психушке, – возразила Ясмин.

− Мне кажется, я слышу в твоем голосе неприкрытую злобу. Надеюсь, это лишь мои догадки, но скажи, ты ведь не подружилась с Аурой? Я была не против, когда ты стала встречаться с Кэмероном по видимым причинам, но твои дружеские отношения с ней это уже слишком.

− Нет, мам…

− Что – нет, мам? Это не игры, Ясмин. Это то, от чего зависит твоя жизнь. И моя и еще сотни тысяч других людей.

− Но почему мы должны делать это именно с ней?..

− Неужели ты хочешь взяться за Адама, наивная девчонка? – насмешливо спросила Оливия и, не дожидаясь ответа, сказала: − Не важно, чего хочешь ты, Ясмин. Мы должны делать то, что делаем, и не важно хотим мы этого или нет.

− Аура в психушке, – пробормотала Ясмин. – Я не смогу туда попасть. И Кэмерон не доверяет мне. Я не знаю, что мне делать. Я не могу связаться с Изабеллой.

− Я лишь надеюсь, что никто из них не доберется до нее первым, – с видимым беспокойством пробормотала Оливия, снова утыкаясь напряженным взглядом в стену с грамотами.

Она подумала, что должна позвонить Кристоферу Грину и сообщить новости.

***

На часах восемь вечера, за окном – снежные сугробы, серая, тягучая ночь, и они все еще не разговаривают. Кристина была упрямой девчонкой, поэтому не могла извиниться за то, что считает Экейна сумасшедшим. Это было иронично, учитывая то, что похоже она влюбилась в его младшего брата.

Кристина не знала, в какой именно момент она это поняла – сегодня, или когда Лиам спас ее от мучений два года назад, или, возможно, она даже родилась для этой любви… Так или иначе это случилось, что было глупо отрицать. И, что самое главное, Лиам достоин этого. Он не раз приходил ей на помощь, и даже теперь он не ненавидит ее и не злится, а лишь с напускным равнодушием предвкушает момент, когда она извинится. Кристина подумала: почему бы и нет? Почему бы не извиниться, ведь она действительно виновата. И, ко всему прочему, девушка уже устала дуться. Здесь, в этой комнате в отрезанном от цивилизации мотеле, она совершенно не знала, чем себя занять. Только и думала о Лиаме. О нем и его губах. Его теле. Его голосе. А он просто смотрел в одну точку, дожидаясь важного звонка из женского монастыря.

Интересно, о чем он думает. Думает ли о ней? Наверняка он думает о Кристине в этот момент, потому что смотрит как-то по-особенному пристально.

Лиам любил смущать девушек. Возможно, это было главное отличие от серьезных братьев, вечно погруженных в заботы. Лиам всегда был более раскованным, остроумным и легким на подъем, но тем не менее в его взгляде проскальзывала и серьезность, характерная для их семьи. Сейчас Лиам занимался своим любимым делом − пытался вывести Кристину из себя. Возможно это по-детски, но ему нравилось, когда девушка злилась. Не по-настоящему, конечно, когда в его груди все начинало сдавливать от раздражения, а как сейчас, когда она уже готова к нему подойти, но упрямство не позволяет это сделать.

Лиам просто смотрел на нее; запоминал движения Кристины, когда она расчесывала свои длинные восхитительные волосы, когда наклоняла голову, чтобы задумчиво глядеть в окно, и когда она словно бы случайно проходила мимо него в ванную, надеясь, что он первым заговорит и разрядит напряженную для нее обстановку. И Лиам действительно хотел это сделать, но он понимал, что Кристина тоже должна вынести урок из их ссоры. Она должна понять, что следует относиться к их нелегкому делу более серьезно.

Время было готовиться ко сну. Парень едва ли не в воздухе ощущал тяжесть и напряжение, которое чувствовала Кристина. Она думала, что если сейчас не попросит прощения, не заговорит, то время будет упущено. Лиам сидел в кресле наблюдая за тем, как она пытается завязать пучок на голове перед сном, и тем самым специально оттягивает время. Она хотела подумать, но было уже поздно. И ей будет невыносимо больно лежать рядом и не разговаривать. Поэтому Лиам ждал, с усмешкой наблюдая за Кристиной. Он успел все в ней рассмотреть: изгиб шеи, татуировку в виде розы на правом плече, которую безумно хотелось поцеловать.

Он рассмотрел ее тело: тонкую талию, длинные, стройные ноги и татуировку в нижней части спины. Ее он тоже хотел поцеловать. Лиам рассмотрел в девушке все, в том числе и гнев, который распространялся сейчас на нее саму. Она уже не могла думать ни о чем другом, кроме того, что сейчас ей придется лечь в одну постель с Лиамом, после того, что она ему наговорила и после того, что она узнала о себе. О своих чувствах. Ей понадобилась одна секунда чтобы влюбиться в него, и два года чтобы узнать, что это случилось.