Ад на земле

Моя рука с пистолетом дрожала, а плечи затекли, но я не смела опустить оружие.

Я не стану стрелять.

Ты боишься. Когда человек испытывает страх он способен на многое.

Я не стану никому причинять зло.

Лгунья, лгунья, лгунья… Ты убьешь их всех. Потому что ты хочешь этого.

Я распахнула дверь в комнату Табретт и резко вошла, с колотящимся сердцем целясь вперед. Дуло пистолета уставилось на сестру, но я быстро перевела его на мужчину, который стоял позади нее, и прижимал к ее горлу нож. Табретт сидела на коленях на коричневом ковре. В тусклом свете лампы я видела ужас в ее глазах.

− Что вы делаете? – спросила я на удивление смелым голосом. Внутри же все содрогалось. За несколько секунд я успела оценить обстановку: двое мужчин в масках стоят рядом с Табретт. Справа от меня, в вычурном кресле с высокой спинкой, сидит женщина. Она противно улыбается, но в ее руках ничего нет, поэтому я смотрю на мужчину, который угрожает Табретт ножом.

– Отпусти ее, − приказала я.

− Или что?

− Я прострелю твою башку.

Изабелль рассмеялась. У нее были мои волосы и мои глаза, но она не я. Я бы хотела испытать ужас и отвращение, но обрадовалась и тому, что ничего не испытала от ее присутствия. Ни к чему опасаться еще за одну жизнь. Хорошо, что здесь нет Аарона.

Надеюсь, он в безопасности.

− Стреляй, – подбодрила меня Изабелль. Ни один мускул на моем лице не дрогнул, но я подумала о том, с какой стати ей говорить такое? Ответ нашелся тут же: – Стреляй, девчонка, и тогда мы сможем тебя убить. После убийства твоя душа не будет чиста… нам просто придется подождать, когда яд съест тебя изнутри…

− Отпустите Табретт, – скомандовала я, взводя курок.

− Знаешь, как мы ее нашли? – спросила Изабелль. – Это ты нам помогла. Было смешно наблюдать за тем, как ты прячешься от слежки.

Табретт вскинула в ужасе голову. Наши глаза встретились. Казалось, она хочет что-то сказать мне.

Я мрачно посмотрела на Изабелль.

− Ты всерьез думаешь, что меня сейчас замучает чувство вины? – Изабелль вскинула брови, уголки ее губ опустились. – Думала, я не узнаю, чей это дом? Не нужно говорить, что вы вычислили Табретт потому что я допустила оплошность. Вы все время знали, что она здесь, с тех самых пор, как дали ей этот дом. Табретт лишь приманка для меня. Вздумалось меня найти? В чем дело, уже не знаете, как ко мне подобраться?

Я с презрением смотрела на эту женщину. Она никто. Я ненавижу то, что мы с ней так похожи. Ненавижу то, что она моя мать, и что она была причиной моего появления на свет. Я ненавижу ее, и даже если это осквернит меня, я никогда не смогу простить ее и полюбить.

− Ты не так глупа, – сделала вывод Изабелль. В ее голосе проскользнула злость. Табретт пискнула, и я бросила на нее взгляд. На ее шее выступила кровь.

По моей спине поползли мурашки от красной капельки, скатившейся к ключице.

− Отпустите ее, и я уйду с вами, – сказала я, с трудом отведя взгляд от крови. Они не смогут меня убить. Они просто не смогут. Я сумею сбежать…

Мне всего лишь шестнадцать лет. Я не должна делать это. Я не должна испытывать все то, что я испытываю сейчас. Я хочу быть дома. Смотреть телевизор. Читать книги. Пойти в поход с Авой. Я хочу быть обычной девочкой, а не чудищем, за которым охотится собственная мать.

− Ты еще не поняла? – рассмеялась Изабелль, вставая на ноги. Она оказалась выше, чем я думала. – Ты нам не нужна, ведь никто не сможет тебя убить. Лишь после того, как ты оступишься и согрешишь, мы сможем свершить правосудие. Земля не должна носить подобный мусор.

− Забавно слышать это от вас, потому что вас она как-то носит.

− Мерзкая девчонка! – рявкнула Изабелль, и я вздрогнула. Мне было почти больно оттого, что она говорит мне все эти ужасы. Почти больно, но это чувство не шло ни в какое сравнение со страхом и беспокойными мыслями.

Если с Табретт что-то случится, это будет моей виной. Я не догадалась вовремя. Она пыталась защитить меня, а я не смогла защитить ее, и это будет моей виной. Что случится со всеми нами? А с Аароном?

− Никогда, − громко отрезала я. Табретт смотрела на меня глазами полными не страха а жалости, но я смотрела лишь на Изабеллу. – Я никогда не сдамся.

− Интересно, – с издевкой пропела она. − Бен?

Все случилось быстрее, чем я смогла понять и осознать. Бен, держащий Табретт в заложниках, вскинул и опустил руку. Кровь брызнула во все стороны, затем я услышала чей-то звериный рык, наполненный ужасом и отчаянием, а затем раздались выстрелы.

Я выпустила все патроны и продолжала нажимать на курок.

Щелк, щелк, щелк.

Пуля попала Бену в голову. Он открыл рот, словно рыба, и рухнул на ковер, итак уже залитый кровью.

− Табретт? – спросила я. Она не двигается. Она не двигается и ничего не произносит.

Я выронила пистолет.

− ТАБРЕТТ!

Было поздно. Пустые глаза сестры смотрели на меня, но в них уже не было никаких чувств и эмоций.