Ад находится в Камбодже

Узкий луч желтоватого электрического света, как клинок гигантской шпаги, на сотню метров вглубь пронзил темноту, погружаясь в само чрево пещеры. Проводник молча прошествовал первым, освещая путь. Хотя, как догадывался гость, фонарь был включен для него — пуштун знал этот маршрут с закрытыми глазами.

Тесный проход, выдолбленный в горной породе, оказался извилистым и запутанным не хуже лабиринта городских построек на поверхности. Правда, одну неизменную закономерность Камаль вновь обнаружил — их путь все время лежал под небольшим углом, спускаясь вниз. Через час, смахивая липкий пот со лба, он понял, почему их не сопровождали охранники. Зачем? Даже сбеги он от проводника, выбраться наружу вряд ли когда сможет. Он видел темные зевы боковых штолен, которые вообще неизвестно куда вели. Еще через полчаса ему стало казаться, что этот молчаливый циклоп ведет его в саму преисподнюю. Лишь неистребимое желание мести помогло ему пережить и утомительный путь по жаре, и не менее изнурительное путешествие к «центру земли».

По подсчетам пакистанца, они углубились в толщу горы не менее чем на триста метров. Ему оставалось лишь догадываться, сколько десятков, а то и сотен лет дехкане долбили этот проход, создавая жуткий лабиринт. «Если, конечно, эта пещера — рукотворное сооружение».

Когда они наконец достигли убежища Отца, гость потерял отсчет времени, как сомнамбула, едва передвигая ногами, следуя за проводником, который по‑прежнему шел без устали. Дорогу им преградила толстая стальная дверь-заслонка; из‑за плеча провожатого Камаль разглядел узкую полосу смотровой щели, прикрытую танковым триплексом, а чуть ниже — две бойницы для пулеметных стволов. В случае нападения их огонь не оставил бы ни единого шанса штурмующим. Такие двери, как правило, устанавливали на объектах стратегического назначения, подземных командных бункерах, арсеналах ядерного оружия.

«Как же они смогли доставить сюда эту махину?» — удивился офицер военно-морской разведки. По его предположению выходило, что в подземелье существует другой проход, по которому сюда доставлялось все необходимое для обустройства быта. Впоследствии его могли взорвать или засыпать, вводя таким образом противника в заблуждение. Но это были всего лишь его догадки.

Пуштун, держа перед собой фонарь, свободной рукой нашарил на гладко вытесанной стене нишу с кнопкой вызова. Тут же где‑то над их головами вспыхнули лампы, осветив проход возле двери несколькими бледными кругами.

«Из такого положения точно не промахнешься», — решил гость, ожидая увидеть в бойницах раструбы пулеметных стволов. Но вместо пулеметов многотонная дверь содрогнулась и стала медленно, будто нехотя, отползать в сторону. Из-за бронированной створки, как вода в шлюзе, на них накатывала волна яркого искусственного света.

Камаль вынужден был зажмуриться после долгого нахождения в полумраке, а когда открыл глаза, то увидел, что проход в освещенную галерею преграждают шестеро боевиков. Похожие, как братья-близнецы, они были в длинных просторных рубашках, широких шароварах, заправленных в высокие сапоги из грубой буйволиной кожи. Рубашки были подпоясаны обычными брезентовыми ремнями: с одной стороны висели подсумки для запасных патронов, с другой — для ручных гранат. А по центру за пояса были заложены длинные кривые кинжалы, по форме напоминающие турецкие ятаганы. И рубашки, и шаровары на боевиках были цвета хаки, густо усеянные черными точками. В такой одежде хорошо пробираться по горам и «зеленке», с легкостью можно слиться с фоном местности.

Плечи боевиков прикрывали черные шерстяные плащи, а лица скрывали низко повязанные на головах арабские черно-белые платки — куфии. Это были аравийские кочевники-бедуины, личная гвардия Усамы. Преданные, беспощадные, бесстрашные и не по‑человечески выносливые. Недаром европейцы окрестили их биологическими машинами смерти.

Боевики перекинулись несколькими фразами с проводником на непонятном для гостя языке, потом подняли свои «калаши» вверх стволами и расступились, образуя проход.

Логово «террориста № 1» походило на подземный дворец. Пятиметровые своды с прикрепленными мощными электрическими лампами, стены покрывала замысловатая арабская вязь — неизвестный скульптор высек на горной породе суры из Корана, как вечное назидание правоверным.

Из главной галереи, как лапы паука, в разные стороны расходились шесть других тоннелей, только размером поменьше. У каждого входа стояли вооруженные бедуины; они походили на суровые статуи, неодушевленные и в то же время грозные.

Проводник подошел к боковой штольне, охранник не шелохнулся. Здесь освещение было пожиже, но видно было хорошо. Они прошли еще метров двести, когда наткнулись на новый заслон из двух угрюмых боевиков. У этих бодигардов, кроме автоматов со складывающимися прикладами, на правом плече висели короткие помповые ружья. Патроны к ним, снаряженные картечью, были страшным оружием в ограниченном пространстве.