Ад - удел живых

— Нашатыря нету, зато есть вот это! — он протянул ко мне найденные препараты.

— Что это? — удивился я, разглядывая надписи на упаковках.

— Прекурсоры для варки наркоты, мля! — брезгливо прошипел Игорь. — Торчком он был, наверняка передоз словил! Дача ему привиделась, ага! Там везде, в шкафах, в коробках, куча этой срани, он наверняка еще и банчил, сука!

О неистовой ненависти Лукина к наркоманам и барыгам я знал давно. Похоронивший в девяностых половину друзей детства, сгоревших на игле, он терял контроль над собой, стоило заговорить о дури или дураках, ее употребляющих.

— У него в кармане телефон, достань его. Там наверняка контакты таких же уродов, как он сам. Сдадим все ментам, пусть разбираются! — сосед едва не пнул остывающее тело Коляна ногой и пошел на кухню, звонить в милицию.

Вытащив из брюк усопшего новомодный, естественно, коммуникатор, я поплелся на кухню, где Лукин со злостью терзал кнопки своей мобилы. На столе и тумбах лежали пакеты с упаковками препаратов, в одном из них я нашел пластиковые шарики, подобные тем, в которые пакуют бахилы в автоматах для продажи.

— Это что?.. — я открыл один из шариков и высыпал на стол его содержимое.

— Уж точно не специи! — зло ответил Игорь. — Что за черт, не дозвониться!

В это время из комнаты донесся скрип дивана, как если бы на него кто-то сел. Услышав это, Лукин метнулся обратно в комнату, я направился за ним.

Колян, дергаясь при каждом движении, словно в агонии, поднимался на ноги, уперевшись руками в скрипящее пружинами ложе. Его шатало из стороны в сторону, но он определенно был жив. Еще немного подергавшись, наркоша сумел выпрямиться и застыл, стоя к нам спиной.

— Что, сученыш, оклемался? — закричал Игорь, и подойдя к восставшему из мертвых, схватил его за плечо.

Реакция Коляна была неожиданной. Стоило руке Лукина оказаться на его плече, как он, дернувшись, наклонил голову и вцепился в палец, прокусив его до крови.

— Ах ты, тварь! — взревел Игорь, легко отшвырнув тщедушное тело наркомана в угол с телевизором.

Сбив на пол дорогущую «плазму», тот тяжело упал на гору бутылок, но тут же завозился, пытаясь подняться. Разъяренный Лукин, выдернув из розетки удлинитель, заломил покрытые партаками[2], руки «больного» за спину и принялся скручивать запястья проводом. Затем легко приподнял дергающееся тело, перетащив его на середину комнаты, и примотал ноги к связанным рукам. Колян сипел и дергался, но вырваться из классической вязки «улиткой» не мог.

— Лежать, сука! — зло проревел Игорь. — Лежать! Денис, у тебя водка была, надо рану промыть, хер знает, что у него во рту было!

Тщательно промыв водкой рану, я перевязал её найденным на кухне бинтом. Мой друг шипел от боли, рана оказалась глубокой, но терпел, не брыкаясь. Закончив с перевязкой, я вернулся в комнату, увидев, что Колян перевернулся на бок, трепыхаясь. К счастью, его конечности были связаны надежно.

— Игорь! Иди сюда! Что у него с глазами?! — позвал я соседа, увидев побелевшие, страшные зенки наркомана.

— Жуть какая… — пробормотал Лукин, стоя за моей спиной. — Как в фильмах ужасов, аж мороз по коже! Чем он таким упоролся?!

Потоптавшись еще пару минут по разгромленной квартире, мы вышли в подъезд, с облегчением вздохнув после тяжелой атмосферы наркоманской квартиры.

— Игорян, давай я тебя в больничку отвезу! Прививки сделать, может он бешенством болен?

— Давай. Только позже, надо Ксюху с работы дождаться! Ты давай, к себе иди, а я перевяжусь и позвоню, как она придет.

Когда Лукин зашел в свою квартиру, я поднялся к себе, встретив на пороге встревоженную Альку.

— Милый, где ты был так долго? — она чуть ли не бросилась обнимать меня. — Мне… Страшно!

— Ну что ты, малыш… Я здесь, со мной всё хорошо! — я обнял её и поцеловал в лоб. — Только вот гостинец для Виктора испортился, придется снова сбегать в магазин…

— Я тебя никуда не пущу! В городе такое творится, как в Москве! Не пущу, слышишь? — Саня вцепилась в меня пальчиками, по её щекам потекли слёзы.

После того, как я молча стянул с себя кроссовки, он потащила меня в комнату, к компьютеру. Открывая одно окошко за другим, она показала мне видео с московских улиц, затем, переключившись на ярославский портал, показала съемку с площади перед «Шинником». Везде было одно и то же — странно и дергано двигающиеся люди хватали других, моментально цепляясь в них зубами. Картины выглядели одна ужаснее другой — когда вырванные куски плоти исчезали в пастях взбесившихся маньяков, те снова впивались зубами в тела своих жертв. Вокруг кровавой вакханалии творился хаос — одни бежали, неистово вопя, другие пытались оттащить каннибалов в стороны. На одном из кадров, лицо маньяка, перемазанное в крови, показали крупным планом, и я содрогнулся. Такие же белесые глаза, источающие ужас, как у нашего Коляна…

— Саня… Это пиздец… — прошептал я, чувствуя, как холодная волна страха прокатилась от пяток до макушки, застряв в горле колючим комом. — Что люди пишут обо всем этом?