Ад уже здесь

— Спасибо вам! Спасибо вам! Если бы не вы, я бы и мужа сегодня потеряла! Спасибо вам! — рыдала она.

Людоед вскочил с табуретки и принялся аккуратно поднимать ее.

— Послушайте, не надо так, успокойтесь, — настойчиво говорил он.

Демидов также помогал ей подняться на ноги.

В помещение ворвался Фэн. Он схватил жену и крепко прижал к себе, успокаивая.

— Сулпан, родня, зачем ты так, — шептал он, гладя ее по голове.

— Доченька моя! — рыдала женщина, стуча кулаками по плечам супруга и мотая головой.

Вслед за Драконом вошли еще несколько женщин. Они осторожно взяли Сулпан под руки и увели. Китаец обессилено опустился на пустующую табуретку и тяжело вздохнул. Молчание затянулось. Все понимали, какое горе постигло этого человека, но говорить что-либо было сейчас неловко, а слова утешения и сочувствия ничего не способны были сделать.

— Сколько ей было лет? — Первым тишину нарушил, как ни странно, молчаливый обычно Николай.

— Пять годиков всего, — едва сдерживая слезы, ответил китаец.

— А чем болела?

Фэн молчал, медленно качая головой, затем наконец произнес:

— Да там… Столько всего… Я и названий-то всех не знаю. И никто не знает. Разве может сейчас родиться здоровый ребенок?

Васнецов пристально взглянул на него и задал очередной вопрос:

— Тогда зачем вы ее родили?

— Ты что мелешь? — прошипел Сквернослов.

Китаец растерянно посмотрел на Николая.

— То есть как это? Как это — зачем? А зачем жить тогда? А продолжение рода?..

— Вы, зная, что нормальные дети не могут родиться, все равно пошли на это? — Васнецов стал говорить громче. — Вы породили новую жизнь, обрекая ее на страдания, и теперь, когда случилось неизбежное в этой ситуации, оплакиваете ее?

Егор наклонился через стол и тихо спросил у Варяга:

— У него с головой все нормально?

— Вообще-то нет, — пробормотал Яхонтов, вперив в Васнецова недобрый взгляд. — Николай. Ты что несешь?

— Я говорю об ответственности! — огрызнулся Николай. — О чем думают люди?

— Погоди, но… — Фэн был совершенно обескуражен такой постановкой вопроса. — Погоди… Но… Но зачем жить тогда? Зачем мы все живем? Так после нас ничего не останется? Придет наш час, и мы умрем и ничего после себя не оставим? Никого после себя не оставим? Люди все вымрут, и все? Что же ты говоришь такое? Да мы… Но мы хотели ребенка. И ведь есть призрачная надежда и пусть крохотный, но шанс, что ребенок выживет. Что он будет жить. А зачем нам тогда жить в таком случае? Продержаться подольше и умереть? Это наш удел?

— Послушай, Дракон, извини за такой вопрос, конечно, — встрял в разговор Людоед. — У твоей дочери нет пятен на теле? Красных или черных, особенно в шейных областях?

Фэн Сяолун совсем не понимал, чего от него хотят, и растерянно смотрел на гостей.

— Погоди, ты что имеешь в виду? — спросил Егор.

— Чума, — ответил за Людоеда Варяг.

— Чума? — удивился Демидов. — Бывали случаи холеры и тифа. Даже эпидемии. Дизентерия и всякое такое. Но чума… Хотя были вспышки в самом начале. Еще до холодов. Но когда холода настали, и случаи чумы прекратились. С чего вы вдруг спросили?

— Ганину яму знаешь? — взглянул на Егора Крест.

— Знаю, конечно. Там черновики окопались.

— Так вот. Нет там больше черновиков. Там огромные крысы. Носители чумы.

Егор какое-то время смотрел на Илью, вытаращив глаза, затем вскочил и схватил Дракона за руку.

— Пошли.

— Чего? Куда? — пробормотал китаец, вставая.

— Надо осмотреть ее.

— Что?!

— Надо, дружище, пойми! Пойдем!

Они вышли из помещения, оставив четверку путешественников одних.

Людоед, воспользовавшись моментом, схватил Николая за воротник.

— Ты что себе позволяешь, идиот! Забыл уже, как перед Ветром в Вавилоне извинялся?! Забыл про его сына?!

— Разве я не прав? — Васнецов пристально посмотрел в глаза Людоеду. — Разве я не прав?! Зачем плодить страдания и боль?! Зачем?!

— А зачем мы хотим уничтожить ХАРП?! Это надежда и тот самый призрачный шанс! Это борьба жизни против смерти! Это торжество жизни над смертью!

— Но торжествует смерть! — воскликнул Николай.

— Это лишь твое мироощущение! Это только то, что ты хочешь видеть! Ты просто слабак, так признай это! И значит, пусти себе пулю в лоб и успокойся! — рявкнул Крест и оттолкнул от себя Васнецова.

Варяг и Вячеслав ничего к этому не добавили. Они сидели молча, но Николай понимал, что и они осуждают его. Он и сам терзался от того, что сказал, и не знал, где он прав, а где нет. Мысли его ходили хороводом вокруг странного ощущения, что его кто-то или что-то зовет. Он не понимал, кто, что, куда и зачем. Но чувствовал непреодолимую тягу пойти за этим странным зовом. Он так сильно ушел в себя, что даже не заметил, как вернулся Демидов.

— Нет ничего, — мотнул он головой, садясь. — Никаких пятен и других симптомов чумы.

— Что ж. И то хорошо, — вздохнул Людоед. — А про огромных крыс что можешь сказать?

— Были случаи в метро. Крысы очень большие на людей нападали. И в руинах возле эпицентров ядерных взрывов они попадались. Но надо отдать должное черновикам, они прогнали их из города. Последний раз люди с этими тварями месяц назад, или около того, сталкивались.

— А как они их прогнали? — удивился Варяг.