Ад в режиме ожидания

Звонков здесь не было слышно, в пристройку для этого не подвели коммуникации. Пару отзанимались без перерыва, зато препод-кролик отпустил нас пораньше, сверившись по своим старомодным часам на коричневом ремешке. Я фыркнул: серьёзно, у него, кажется, даже телефона на столе не было. Мои одногруппники (большинство из которых я ещё не успел запомнить не то что по именам, но даже в лицо) загалдели, собрали вещи и, толкаясь, повалили прочь из аудитории. Мы с Мишкой наконец-то смогли поговорить в полный голос.

– Ну что там твоя рыженькая? – спросил я. – Дала телефон?

– Дала, куда ж денется? – улыбнулся Мишка. Он умел так улыбаться, что на щеках появлялись смазливые ямочки, и все девчонки от этого почему-то млели. – Наташкой зовут. – И запел шутливо: – Наа-таа-лии…

Я одобрительно хлопнул Мишку по плечу. Мы тоже вышли во двор, под тёплое солнце.

– Неаполитанская жёлтая, – заявил Мишка, щурясь на лучи.

– А по мне, ближе к золотистой тёмной.

– Повыпендривайся ещё.

Мы стали шутливо пихаться, подняли целую тучу противно скрипящей на зубах пыли и спугнули толстых голубей. Старшекурсники презрительно на нас косились, а нам было весело.

– Может, свалим? – предложил Мишка, когда мы навозились и прислонились спинами к нагретой кирпичной стене здания универа. Мы оба тяжело дышали и сплёвывали пыльную слюну. Я помотал головой.

– Да не, третий день всего. Рано валить. Давай уж хотя бы неделю отходим, всех преподов узнаем, а потом решим, что можно прогулять, а что лучше не стоит.

– У-у, ботан, – поддразнил меня Мишка.

Я снова пихнулся, но не зло. Мишкины подколы меня не раздражали, я ведь знал, что он никогда меня всерьёз не осуждал, наоборот, поддерживал во всём и соглашался со мной, хоть и мог поворчать.

Мы ведь с ним уже тысячу лет знакомы. С первого класса за одной партой сидели, и если я не приносил домой ничего, кроме пятёрок, то Мишка перебивался с двойки на тройку. Тогда его мать попросила меня за ним приглядывать, подтягивать, если придётся. И Мишка стал за мной тянуться. Получилось не сразу, но всё-таки получилось, и школу он закончил всего с парой четвёрок. Честно сказать, я гордился другом. И даже немного завидовал. Как-то подглядев, что я рисую, он тоже записался в художественный кружок. И, надо сказать, преуспел. При поступлении на живопись Мишка получил высший балл, тогда как я еле-еле дотянул до необходимого минимума – удар по самооценке для отличника, зато необходимый для развития холодный душ.

– Ну что, тогда в столовку? – спросил Мишка.

– О, да, пожрать бы неплохо, – согласился я.

– Или тебе мамка с собой обед в контейнере собрала? Как у всяких эмэрикэн стьюдентс.

Я снова толкнул гогочущего Мишку, отобрал у него сумку и бросился в корпус. Мишка с криками погнался за мной, студенты расступались и ржали над нами, беззаботными придурками.

Я вбежал в столовую и с размаху плюхнулся на скамейку. Мишка ввалился прямо за мной, сел рядом и стал отнимать свою сумку. Мы возились и дрались, пока нам не сделала замечание работница за витриной. Я отдал мишке сумку, мы успокоились и пошли выбирать, что сегодня взять поесть.

Тут никто не собирался нас бесплатно кормить, как в школе. На витрине стояли тарелки с салатами, супами и горячим, было ещё несколько сэндвичей, пирожки и булочки. Ну и чай-кофе, конечно. Мы встали в очередь. Мишка растерянно подсчитал мелочь, которую нашёл в кармане и почесал в затылке.

– Слушай, Леший, у меня только на пирожок с капустой хватает. А ты мою сумку украл и отдавать не хотел, так что с тебя компенсация за моральный ущерб.

– Чего ещё придумаешь?

Я поворчал для виду, но, конечно, согласился купить ему тарелку борща и котлеты с пюре. Не обеднею, друг дороже. К тому же, Мишка тоже частенько выручал, когда у меня кончались карманные деньги. Но это случалось, по правде сказать, редко.

Перед нами в очереди стояли девчонки, Мишка сначала пялился на них, но потерял к компании интерес, когда понял, что среди них нет рыжей нимфы Наташки. Я стрельнул в них быстрым взглядом. Ничего, симпатичные, но все похожие друг на друга: волосы с осветлёнными концами, модно подведённые брови, мягкие свитера и джинсы с высокой талией. Инстагёрлз, блин. Я сам удивился, что почувствовал разочарование, когда не увидел среди них Ленку-русалку. Девчонки купили салаты и питьевые йогурты. Ирка бы сказала, что они понтуются, в йогуртах один сахар и пустые калории, взяли бы лучше горячий суп. Я так явственно представил ворчание сестры, что громко усмехнулся.

– Чего смеёшься? – строго спросила работница за кассой. – Давай, заказывай. Не держи очередь.