Ад во мне

— Ну ты и даун! Ты же бог! Просто отдай, — альва скривила презрительную рожицу и исчезла.

Нет, ну почему мне так не везет последнее время с девушками? То ложкой по спине получаю, то водой ледяной обливают, то обзываются… Неужели этой вредине трудно было объяснить все подробно? Разжевать, показать, проконтролировать? Я ведь не виноват, что не в теме. Да! Я тупой в этом деле, и это нужно учитывать! А то забросили неизвестно куда бедного Васю, наделили всякими возможностями, а инструкции по пользованию не дали! Я, обиженно бухтя, опустился возле девочки на колени, положил ей на лоб ладонь и представил, как ее окутывает золотая божественная энергия. Ничего лучшего мне в голову не пришло.

— Офигеть… — прошипел Белочка.

Ребенок засветился, словно золотая статуэтка на ярком солнце.

— Хватит! Ты ее сожжешь!

Мое тело отбросило от жертвы божественного лечения в другой угол комнаты. Разъяренная альва мелькнула перед лицом, на ходу припечатав меня кулачком по лбу, и исчезла. Я глянул на ребенка. Мля… перебор. Вы видели картины, на которых изображены веселые пухлые курчавые херувимчики? Один из них, улыбаясь, сидел на руках ошарашенной матери и светился.

— Нам пора, — пробормотал я и пулей вылетел из дома.

На улице ко мне присоединился Тавр и еще пять мужиков. Я вручил каждому по батону и по фляге с березовым соком. Сам же с удовольствием потягивал пиво из жестяной банки. Не кровь, конечно, но тоже вкусно. Кстати, стоило мне выйти во двор, как бурлящая божественная энергия исчезла.

— Далеко идти?

— Да нет, недалеше шдешь, — пережевывая кусок батона, сообщил мне один из сопровождающих.

— Я думаю, что там сокровища зарыты. Огромные! Тут что главное? Главное, чтоб о них никто не узнал! Особенно этот эльф, Задира который. Знаешь, как я переживаю, что мы кассу солнцевиков у него в подвале сгрузили? Попомнишь мои слова, этот древний эльф обязательно что-нибудь стырит и оставит нас нищими! — разглагольствовал Белочка, пока мы двигались в сторону гор. — Сокровища нужно прибрать к рукам.

Через час мы вышли к невысокой сторожевой башне, сложенной из темного камня. Рядом с башней ютился маленький добротный домик под соломенной крышей, здесь раньше жила охрана. Вдали, посреди растрескавшегося поля, возвышался высокий, метров тридцать, четырехгранный обелиск, покрытый слегка светящимися синим цветом символами.

— Мы тута подождем, — постоянно оглядываясь, сказал Тавр, — боязно дальше идти.

— Угу, — меня тошнило, болела голова, и уже дано не покидало чувство пристального недоброго взгляда в спину. Но сколько ни оглядывался, я никого не видел. Да и спрятаться в этом пустом месте было негде. — Можете не ждать. Если у меня ничего сегодня не получится, вернусь завтра после консультаций со специалистами. Главное, молитесь посильнее, чтоб я услышал.

Мужики только и ждали этих слов, поклонившись, они бегом припустили в сторону деревни. Я же направился к столбу. Чем ближе я к нему подходил, тем сильнее болела голова и мучительно хотелось опустошить желудок, что я и сделал, не доходя нескольких метров до обелиска. Вблизи от столба я почувствовал себя настолько отвратительно, что едва не упал.

— Валить нужно, — в голосе Белочки сквозила паника. — Здесь что-то не так! Быстро перерисуй несколько картинок и ходу!

Я полез в карман за блокнотом и карандашом.

— Успеем.

Перед глазами все плыло, руки дрожали, но я упрямо пытался перерисовать символы, выбитые на каменной поверхности. Покажу их Лису и Мастеру, может, что подскажут. На седьмом символе меня скрутило в бараний рог, по телу прошла волна судорог, я упал на колени, и меня вырвало кровью. Я лежал, скрючившись, на земле, а в животе словно образовалась воронка, сквозь которую уходила жизненная энергия. Мелькнуло и пропало встревоженное лицо Амбец и вдруг все прошло. Я еще немного полежал, прислушиваясь к себе, затем медленно поднялся. Отличное самочувствие. И что же это было? Может, гамбургером отравился?

— Амбец, — тихо позвал я, протягивая руку, чтобы провести пальцами по обелиску в том месте, где символы сияли особенно ярко. Рука мягко легла на ледяную поверхность и… намертво прилипла к ней, словно ее намазали суперклеем. Я испуганно дернулся — и тут же вернулась боль.

— НЕТ!

Голоса Белочки и Амбец слились в один. Меня будто током шибануло, уже теряя сознание, почувствовал, как некая сила яростно отрывает мое тело от обелиска и, словно легкое перышко, отшвыривает на несколько километров под стену храма, в котором я не так давно появился.