Ад закрыт. Все ушли на фронт

Машину отпустили в одном из городков с высокими черепичными крышами. Вальтер объяснил, что такие крыши делаются не случайно – в Германии каждую зиму выпадает настоящий снег. Здесь холоднее…

Сели в местной пивнушке, уютном «пивном погребке» – «бирштюбе». Заказали, кроме пива, невероятно вкусные, очень сытные булочки с маслом. Вальтер сказал, что скоро приедут друзья и заплатят, больше вопросов не возникло. Петю просто пошатнуло от такой патриархальной доверчивости.

Правда, почти тут же заглянул полицейский. Вальтер его ждал: по его словам, в Германии на полицию работал каждый второй, не считая каждого первого.

– Причем у нас это считается патриотическим долгом, – хохотнул Вальтер.

Полицейский явился выяснить, кто такие эти новые, не знакомые в городке люди. Вальтер рассказал, что они оба – из берлинской фирмы, которая собирается вкладывать деньги в переработку местной свиной кожи. Полицейский удивился, но промолчал. Очень они были понятные, словно прозрачные, эти немцы, ничего-то не в силах были скрыть.

Полицейского пришлось загипнотизировать: при новой власти, как выразился Вальтер, «даже чтоб покакать, нужен заверенный начальством документ», а у беглецов, естественно, никаких документов и не было. Вальтер сунул ему военный билет солдата французского Иностранного легиона, Петя – свой «нансеновский паспорт». Полицейский покивал со значительным лицом: для него это были как бы германские паспорта, козырнул, то есть поднес к фуражке два пальца.

Петя включил «третий глаз»: полицейский нимало не усомнился в подлинности и самих друзей, и документов.

Вальтер пожаловался, что после левитации, а теперь еще и гипноза у него колет над левым глазом и стреляет в висках. После этого он выпил еще пива, заказал айсбайн и сходил позвонил.

– Вот теперь можно спокойно есть и пить… За нами пошлют доверенного человека…

– Я думал, мы просто придем в твой замок, и все.

– А! Ты думаешь, в замке некому донести? Если мы придем в замок сейчас, гестапо через час будет знать, что появился пропавший без вести сын хозяина замка, а с ним какой-то подозрительный иностранец. Последствия улавливаешь?

– Арестуют?

– Сначала наведут справки… И очень скоро узнают много интересного и для полиции, и для контрразведки. Арестовывать меня придут как раз те, кто отправлял в Тибет. И тебя загребут за компанию. Вот тут, Петерхен, в бирштюбе, мы как раз легко дождемся нужного человека и с ним приедем в замок, когда нужно… Дело в том, дорогой друг, что наш библиотекарь в замке – совершенно необыкновенный человек. Он у нас всегда может посоветовать много полезного, и каких только заданий он в своей жизни не выполнял!

– Ну, в наши приключения и такой вряд ли поверит. Даже при патологической доверчивости немцев…

– Уверяю тебя, Петер, как раз скорее Эрик поверит в Шамбалу, чем отец… Ты слыхал про семейное проклятие фон Берлихингенов? Про железную руку, которую сделал себе один из них?

– Конечно, слыхал. Но это ведь старинная легенда… История про то, что некий Эрик фон Берлихинген потерял в сражении правую руку и что некий кузнец сковал ему железную руку. Потом рука убежала… или нет! Руку держали в клетке и кормили мясом, а потом она убежала и задушила невесту хозяина замка… Все так?

– Там все еще более мрачно… Говорили, что кузнец, ковавший руку, был сам дьявол, и что за эту руку фон Берлихинген отдал душу…

Еще говорили, что руку нужно было кормить мясом, желательно человеческим. Фон Берлихинген надевал ее перед сражениями и иногда бил не мечом, а прямо этой страшной рукой. Ты прав: после смерти Эрика железная рука сбежала и начала жить своей жизнью… Эта рука продолжала самостоятельно жить в его замке. Лихо бегая по полу, стенам и потолку, железная кисть руки сама добывала себе мясное пропитание, с ней лучше было не встречаться…

Вальтер говорил очень серьезно, сам Петя за последнее время видел столько удивительных вещей… но не верить же средневековым бабьим сказкам! Петя не выдержал:

– Так что, железная рука Эрика фон Берлихингена живет у вас в замке? Мне надо опасаться, как бы она не вылезла из-за книг в библиотеке или не свалилась с потолка?

– Ты все шутишь, а про жившую в клетке руку рассказывали у нас в семье… Как о факте, один из наших предков видел ее своими глазами. Так вот, наш библиотекарь – и правда Эрик фон Берлихинген. Насчет железной руки сказать не могу, но вместо правой кисти у него железная скоба… И пишет он исключительно левой рукой.

У Пети холодок прошел по спине, а Вальтер заканчивал с такой же невероятной серьезностью:

– И его отец так писал, и дед… потому что все мальчики в роду фон Берлихингенов рождались прямо так, с уже готовой железной ручкой, и эта ручка постепенно росла вместе с ними, превращаясь в руку подростка, потом юноши… Так что пока пишущих машинок не изобрели, все фон Берлихингены писали исключительно левой рукой.

Вальтер помолчал, давая Пете время проникнуться духом рассказа, потом закончил: