Ада Даллас

– Думаю, что так. Прежде всего силы, поддерживающей трон, не существует. – Снова в голосе зазвучала ирония. – Я лично, так сказать, возглавляю мою команду, и в штате это известно всем. Никто из членов команды об этом никогда не забывает. Это первый, последний и непреложный факт. Ясно?

– Ваши слова мне ясны, – ответил голос Ады, и я в душе зааплодировал ей.

И вдруг Сильвестр Марин сказал:

– Я могу предложить вам нечто гораздо большее, чем вы думаете. Как, например, насчет того, чтобы в один прекрасный день самой включиться в политику? Непосредственно в качестве кандидата или, например, занять определенную должность?

– Почему я? – Ее голос звучал совершенно равнодушно. Как это ей удавалось? – Ведь я женщина.

Он усмехнулся – с симпатией, надо думать.

– В политике произошли большие перемены. Значительно большие, чем мы думаем. Почему вы? Во-первых, женщина в определенных условиях может оказаться даже более подходящим кандидатом, чем мужчина. Во-вторых, ваша работа на телевидении – вы, профессионалы, называете это контактом с аудиторией – сейчас самое ценное качество для кандидата, а вы им обладаете, это доказано. В-третьих, я потратил на Томми много денег и немало времени, пока сумел, сделав из него достойную фигуру, привлечь к нему внимание общественности. И теперь хочу извлечь из этого вклада максимальную прибыль, особенно в отношении времени, ибо оно представляет большую ценность, нежели деньги. Вам, разумеется, знакомо имя Евы Перрон, слышали вы, наверно, и о чете Фергюсонов из Техаса? Вы следите за моей мыслью?

– Я слежу за вашей мыслью, – бесстрастно ответила Ада.

– Короче говоря, если у Томми будет жена, которая сама способна стать политической фигурой, его популярность автоматически распространится и на нее, и она незамедлительно станет заметной личностью. Для нее уже подготовлен трамплин. Я еще раз обращаю ваше внимание на мамашу Фергюсон и Еву Перрон. Как жена Томми, а также предприняв определенные шаги, вы будете представлять из себя весьма внушительную фигуру. В политическом отношении.

Я заметил, что он говорил уже не о жене губернатора, а обращался непосредственно к Аде.

– И все-таки, – сказала Ада, – почему я?

Басистый смех.

– Во-первых, потому что вы достаточно умны, чтобы спросить: "Почему я?" Совсем как в тексте для первокурсников в вашем же "Ньюкомбе". – Он снова засмеялся, а я по меньшей мере был поражен. Оказывается, он тщательно подготовился к разговору. – И, конечно, потому, что Томми без ума от вас. – Своим тоном он явно хотел дать ей понять, что эта причина не была главной. – Если вы выйдете за него замуж, он будет думать, что это его собственная идея.

– Что вас вполне устраивает, правда? – спросила Ада.

Но он пропустил ее слова мимо ушей.

– Вы наделены многими качествами, желательными для кандидата, – рокотал он. – Скромное происхождение: родились в Айриш-Чэннеле, но сумели собственными силами выбиться в люди. Прекрасно. Работа в баре выглядит на первый взгляд неважно, но в действительности это обстоятельство можно превратить в политический капитал. Ребенком подвергались эксплуатации, спасены добротой хорошего человека и так далее. Социальное положение: выпускница колледжа Софи Ньюкомб. Широкие массы против не будут, поскольку вы собственным трудом зарабатывали деньги себе на учебу. Еще один плюс. Политикой раньше не занимались, значит, у вас нет промахов и нет врагов. За исключением, разумеется, меня. – Смех. – Таким образом, вы полностью удовлетворяете всем моим требованиям, мисс Мэлоун, полностью.

Мне стало страшно. Интересно, знает ли он о Мобиле?

– А что потом? – спросил голос Ады. В нем не было ни восторга, ни страха, но не было и безразличия.

– Вот именно, что потом? Я хочу, чтобы между нами была полная ясность. Мне незачем тратить время на то, чтобы удивлять вас знанием подробностей вашей биографии или задавать вам различные вопросы. Вы будете в моей команде, я буду вашим капитаном. Только я. Я один. – Пауза. – Вы должны это отчетливо понимать с самого начала.

– Вы, пожалуй, прояснили это достаточно четко.

– Надеюсь. – В низком голосе явно звучала ирония. – Думается, мне незачем говорить вам, что я могу в ту минуту, когда я этого пожелаю, прекратить ваши с Томми отношения. Или что я способен направить мысли Томми в совершенно противоположную сторону.

– Нет. Вам незачем говорить мне это.

– Отлично. Я вижу, что тесты в вашем колледже проводились не зря. Вы знаете свое место, и я могу говорить дальше. Томми вполне соответствует губернаторской должности, но на дальнейшее его продвижение я не возлагаю никаких надежд. Вы... – Он остановился.

Несколько секунд царило молчание. Он явно ждал, чтобы Ада заговорила. Но она не произносила ни слова.

– Отлично. – Впервые в его голосе зазвучала властность. – Так как же?

И Ада таким тоном, будто, самое большее, соглашалась на свидание, сказала:

– Хорошо.

Я смотрел на вращающиеся катушки – они молчали, слышно было лишь их жужжанье – и думал: ему не удалось взять над ней верх, она держалась с ним на равных, она получила то, чего так упорно добивалась.