Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов

— Ох, если бы. Пусть он часто играл у меня на нервах, я всё равно жду его возвращения.

— Это лишь подчеркивает, что у вас с Карлой не такие уж и разные вкусы, — усмехнулась Элисон.

— Упаси Боже! — ехидно воскликнула Мина, и побежала к входу. — До встречи.

— Удачи.

Закрыв за собой дверь, Элисон тихо прокралась по коридору, и заглянула за угол. В зале было пусто, да и вообще тишина странно пугала. Обычно наличие дома родственников сопровождалось криками, песнями, погромом посуды и ссорами про политику. Собственно, сейчас ничего из выше перечисленного не было даже слышно. Недоуменно нахмурившись, Элли сбросила с плеч холодную куртку, и повернулась к лестнице, как вдруг перед ней возникла мама. Испуганно вскрикнув, девушка вскинула руки, и попятилась назад, ударившись спиной о стену.

— Мам, — выдохнула она, и устало прикрыла глаза. — Зачем подкрадываться?

— Думаю, я бы не смогла это сделать, если бы ты провела ночь дома, — жестко отрезала Сара, и недовольно поджала губы. — Где тебя, черт подери, носило?! Ты, что с ума сошла! Вечные вечерние походы из окна, прогулы школы, да ты хоть видела свои оценки?! Мне ещё никогда так стыдно за тебя не было!

— Послушай, всё не так, — попыталась вставить Элисон, но мама продолжала.

— Я больше не намерена это терпеть! Мне осточертело видеть тебя в таком состоянии, словно ты сирота, отбившаяся от рук! Господи, — Сара протерла лицо, и судорожно выдохнула. — Да, что ты себе позволяешь?! Решила от меня избавиться?

— Что ты такое говоришь! Нет, конечно, нет. Просто…, это трудно объяснить. Я и сама бы отказалась от такой жизни, но у меня нет выхода.

— Какая жизнь? Какой выход?! Ты попала в секту? Или…, может, подсела на наркотики! Только скажи, я…

— За кого ты меня принимаешь? Какие наркотики?! — ошеломленно вскричала Элли. — Не верится, что ты так думаешь.

— А что мне остается? Ты хоть помнишь, кем ты была до приезда брата? Это он виноват? Он виноват в том, что с тобой сейчас происходит?

— Адам не причем! — горячо заявила девушка. — Он всё отдаст, лишь мы с тобой были целы и невредимы!

— Ха, это наверно так твой отец на него повлиял. Я знала, что нельзя доверять ему воспитание ребенка. Знала…

— Это не только, мой отец, он и твой муж тоже! Как ты смеешь такое говорить? Френк умер, а ты…

— Френк уже давно умер в моей жизни! — просто заорала Сара, и резко приблизилась к Элисон. — И не смей защищать его в моем присутствии! Не смей! Он нам жизнь сломал! Не только мне, но и тебе! Черт, — она нервно прикусила губу, и на её глазах проступили слезы. — Так же не приходил домой ночью, говорил о каком–то долге, и о не существовании выбора. Он просто кинул нас, а ты становишься на его сторону!

— Отец любил нас, и поэтому уехал, — отчеканила Эл. — И не спорь, всё равно не сможешь переубедить меня, так как я знаю правду.

— Какую правду?! Да, вся жизнь твоего отца была сплошной ложью! Почему–то, когда он женился на мне, то не обговаривал тот момент, что я совершенно не буду его видеть, и стану прогибать молодость около окна, дожидаясь того момента, когда он хотя бы на час заглянет домой. Ты ничего не можешь знать, ничего! Какие бы не существовали проблемы, мы были семьей, и именно он её разрушил, принеся к нам в дом тайны и секреты! Он — не я! И ты сейчас делаешь то же самое! Ты пытаешься выкинуть меня из своей жизни, словно я никогда для тебя ничего не значила, словно моё отсутствие принесет пользу! Я устала чувствовать себя не нужной! Ясно?! Устала! — Сара, наконец, дала волю слезам, и неуклюже упала на ступеньки лестницы. — Я всю свою жизнь пыталась вырастить не только дочь, но и добрую, милую, подругу, которая сможет быть со мной в те моменты, когда я так сильно в ней нуждаюсь, а ты просто переступила через меня, выбросила как хлам, скопившийся за много лет на пыльных полках. О какой любви идет речь? О каком понимании, и уважении можно говорить?

Глаза матери посмотрели ровно на Элисон, и девушка почувствовала, как внутри всё съежилось. Самое ужасное, что может быть у любого человека в жизни — это слезы матери. Ничто в сравнении с ними не стоит рядом, ведь именно она успокаивала, когда тебе было плохо, поддерживала, когда ты в этом нуждался, верила, когда все вокруг отворачивались, становясь спиной. И что теперь? Теперь Эл видела, как на её глаза увидал самый дорогой для неё человек, и из–за чего? Из–за той жизни, которую ей приходилось вести. Оказывается она подвергала свою семью риску не тогда, когда стала Фриком и ополчила всю нечисть против себя. Она сделала это, когда впервые соврала Саре, глядя в глаза. Именно этот момент стал переломным в отношениях матери и дочери.

— Послушай, я…

— Просто уходи, — прошептала Сара, и сложила голову на руки. — Я хочу побыть одна.

— Мам, мне, правда, жаль!

— Элисон…

Девушка расстроено прикусила губу, и посмотрела на потолок. Только бы сдержать слезы, только бы…

Что–то холодное скатилось по щеке, и Элли быстро прошлась по ней рукой. Кажется, это не вода вытекала из глаз, кажется, это детство прощалось с Эл, напоминая о том, что оно больше никогда не вернется.