Адам и Ева

Из тумана неясным пятном проступил контур большой моторной лодки, и железные руки Кошачьего Глаза, охватив талию Мелисы, молниеносным движением выхватили ее из захлестываемого волнами каяка. Мелиса, обвив руками шею спасителя, с выражением необыкновенной ласки, со стоном поцеловала его, в следующее мгновение от пережитого потеряв сознание.

Кошачий Глаз работал смотрителем национального парка, а по сути был спасателем. В его распоряжении находился и водный транспорт, и навигационное оборудование с чувствительными радарами. На каяк Мелисы загодя предусмотрительный индеец установил датчик, позволявший отыскать судно и его незадачливую владелицу.

В скрытой от мира скалистой бухте под сенью туй и секвой у Кошачьего Глаза стоял укрытый войлоком и шкурами вигвам. В очаге теплился огонь. В котле над огнем, пузырясь, дымилась уха. Из углей достали печеного лосося.

Продрогшая, дрожащая как осиновый лист на ветру, промокшая до нитки Мелиса, отогревшись, забылась в глубоком сне счастливого сытого младенца, едва успев прошептать индейцу.

– Мой самолет в Африку улетает через два дня.

Медное лицо с выразительными глазами склонилось, напрягая слух, и Кошачий Глаз в мгновенье, когда Мелиса, глубоко вздыхая, потянулась под пуховым стеганым одеялом, поцеловал ее в разомкнутые губы. Мгновенье это обоим показалось вечностью. Духовные миры их, сливаясь, растворились друг в друге. Щеки Мелисы окрасил румянец.

На восходе солнца Кошачий Глаз и Мелиса, сев на лошадей, выступили в поход в горы, к озеру Хендерсон, к гнезду громовой птицы. На берегу озера, согласно местной традиции, они собирались провести обряд очищения перед тяжелым путешествием.

За небольшим отрядом, поднимавшимся в горы острова Ванкувер, растянувшегося вдоль тихоокеанского побережья Канады с юга на север на сотни километров, хладнокровно наблюдали проницательные глаза. Индейцы четырнадцати племен, населяющие остров Ванкувер, не допускали чужаков к гнезду громовой птицы. Полиция украдкой неусыпно присматривала за индейцами.

У маленькой хижины, служившей приютом для охотников, оказались вождь племени клеагот Серый Орел и представитель канадской конной полиции Рон. С улыбкой провожая проследовавший мимо отряд, они обменялись репликами.

– Пять веков назад европейцы в Новом Свете искали золото, – вождь неспешно поднял невозмутимые глаза к парящему над приютом орлу, – а находили индианок.

– Кому такой подарок преподносит природа, – отозвался Рон, и кожа ремней поскрипывала на его сухом теле, обвешанном оружием и средствами связи, – тому, кто делает подарок самой природе, а это взаимная любовь.

Рон помолчал, склонив голову набок, снял с головы широкополую шляпу и с глубокомысленной улыбкой добавил:

– А теперь союз Запада с народами, еще живущими в эпохе меди и бронзы, обусловлен звериной силой представителей третьего мира и утрачиваемой людьми Запада первобытной силой.

На это вождь не ответил, пристально наблюдая за паркой Мелисы и мерно раскачивающимся крупом ее гнедой лошади.

Углубляясь в горы, Мелиса и Кошачий Глаз неосознанно возвращались на тридцать тысяч лет назад, в эпоху существования в сердце Евразии общих предков, прародителей общей генетики индоевропейцев и индейцев, носителей гаплогруппы P Y-ДНК.

Добравшись до заключенного в чашу из скал озера Хендерсон, Мелиса, сбросив с головы капюшон парки, на несколько минут застыла, наслаждаясь красотой легендарного гнезда громовой птицы.

– Божественно, – твердили ее вишневые уста.

На берегу запылал костер, и у него возник спор.

– Какой из национальных парков Канады красивее? – спрашивала Мелиса. – Йохо, Уотертон, Джоспер, Банф или Наханни с водопадом Вирджиния?

– Это все равно что спросить, какая Мелиса тебе больше нравится: в парке, в гидрокостюме или в ситцевом платье, украшенном розами, – улыбался индеец.

– По-моему это преувеличение, – возражала девушка, оценивая высоту окружавших ее хвойных деревьев. – Думаю, самый красивый – парк Йохо.

Кошачий Глаз лишь качнул головой, а Мелиса подытожила.

– Впрочем, наше мнение мало что изменит. Пока обряд не начался, сыграю я на гитаре.

Ветки в лесной чаще хрустнули, и на выстланный камнями берег озера неспешно выступил большой бурый медведь. Став на задние лапы, он поднялся во весь рост и глухо зарычал, мотая головой. Фыркая и храпя, кони прижимались друг к другу.

– Курчавая Голова, предводитель племени диких людей севера, – приветствовал своего питомца Кошачий Глаз и, обращаясь к Мелисе, объяснил: – Он, как вождь индейцев кайова, пришел защитить нас от недобрых глаз и духов.

– Как он нашел нас?

– По крикам птиц, по следам лошадей и по запаху. Смешной вопрос.

Курчавая Голова, войдя в озеро, крошечными, налитыми кровью глазами внимательно высматривал рыбу. Черный нос зверя трепетал, круглые уши вращались на большой голове, улавливая запахи и звуки.

– Почему кайова? – спросила Мелиса, любуясь красочно расписанным священным магическим щитом, скрывавшим спину Кошачьего Глаза.

– Команчи, гроза североамериканских равнин, в плен уводили женщин и детей. А их союзники, кайова, предпочитали уводить лошадей.