Адам и Ева: искушение любовью

– Мышь! За тобой с топором гоняется весь цвет нашего гребанного общества. Слишком многих ты задела, раскрывая их грязные делишки. И кто-то очень добрый слил всю информацию о тебе в сеть.

Мне не нужно было гадать, кто сдал меня журналистами и всему миру. Савойский давно угрожал и теперь, когда вышло опровержение, решил исполнить угрозу.

– Скорее всего, это мой бывший босс.

– Савойский? Не должен. Мы с ним все решили ещё на пресс-конференции, – отмахнулся Адам, а я порадовалась, что сижу.

– Что значит решили? Зачем?

– Ты работаешь на меня, Мышка. Ты мой человек, а это значит, что в обиду я тебя не дам. Уяснила?

– А когда эксперимент закончится? – я сглотнула вязкую слюну и горечь.

На мгновение взгляд Адамиди стал задумчивым и почти мечтательным, но тут же похолодел обратно.

– Не беги впереди паровоза, Мышка. То, что будет после завершения эксперимента мы решим после завершения эксперимента. Ок?

– Как скажете, босс.

Откинулась на спинку и обняла себя руками. В белой комнате, в неизвестности было холодно и страшно. Теперь у меня даже нет дома, нет убежища. Только эта огромная комната, в которой…Я оглянулась и замерла. Нет дверей. Только окно и сплошная белая стена без единого намека на выключатель или ручку. Нет и никаких столов, тумбочек и книжных шкафов.

Адам, заметив мой взгляд, молча подошел и отодвинул в сторону часть стены, открыв мне просторную примыкающую к гостиной кухню. В той части не было красивого окна, зато идеальная чистота была идентичной.

– Ты здесь вообще живешь?

– Да, но только до девяти утра и возвращаюсь ближе к полуночи, если вообще возвращаются. Тратить время на дорогу домой и обратно невыгодно, – подошел к одному из ящиков и достал оттуда пузатую бутылку. – Мышка, тебе это необходимо.

– Но эксперимент, – я возражала вяло, потому что мне действительно это необходимо.

– Ты уже принимала алкоголь и таблетки продолжали работать. Посмотрим, нейтрализует ли их действие чуть больше вина, м? Это тоже своего рода эксперимент.

Спорить с Адамом бесполезно, это я уяснила с первых наших встреч. Что ж, Вино так вино, осталось только выяснить, где здесь ванная с туалетом и во что можно переодеться.

Несколько минут спустя я узнала, что противоположная от кухни стена тоже сдвигается в сторону и к гостиной примыкает невысокий подиум с жутко навороченной джакузи. Если подняться на ступеньку и повернуть налево, то легко обнаружишь две двери: в гардеробную, размером с две комнаты хрущевки, где я обитала, и небольшую ванную комнату с душевой.

– Тот, кто планировал эту квартиру, точно чокнутый.

Я одернула пониже черную футболку Адама, которая на мне смотрелась как мини-платье. Видимо, по этой причине штанов или шорт мне не выдали.

– Спасибо за высокую оценку моих дизайнерских способностей, – хмыкнул Адам.

Не смутил. В глубине души я догадывалась, что подобное безумие мог выдать только воспаленный мозг современного гения, а никак не дипломированного дизайнера интерьеров.

– Как принимать ванну, если все открыто? Очень не функционально, – тут же заявила я и сложила руки на груди.

– Это квартира на одного, а джакузи в комнате ты позже оценишь.

Тут до меня стала доходить одна вещь: квартира на одного. Бросила короткий взгляд на мужчину, который тем временем нарезал сыр на идеально ровные кубики.

– Адаааам, – протянула я и огляделась. – А где у тебя спальня?

– Ты в ней стоишь, Мышка.

Глупо посмотрела себе под ноги. Я стояла в паре сантиметров от серебристого реле, по которому двигалась стена, отделяя кухню от гостиной. Адам вытер руку и, достав телефон, нажал что-то на экране.

– Обернись, Мышка.

“Пусть это будет лифт на второй этаж, где есть три гостевые спальни и домашний кинотеатр, пожалуйста!” – мысленно взмолилась я, но мои молитвы не были услышаны. Зато огромный полукруглый диван превратился в поистине гигантскую абсолютно круглую кровать.

– А…

– Ты тоже будешь спать здесь, – пожал плечами Адам, угадывая мой вопрос.

– Но…

– Ты видела размеры? Мы с тобой при всем желании на этой кровати не встретимся. Но если тебе будет спокойнее, я могу спать голым.

Адам замер напротив. Идеальная осанка и невозмутимое лицо делали его похожим на аристократа, а тарелка с сыром, которую он держал на вытянутых пальцах правой руки, – на официанта. Мужчина подошел к постели и поставил тарелку прямо на белый диван.

И тут меня накрыло. Угрозы, гипноз, люди с пистолетами, толпа журналистов и любимая подруга, что получила пулю на день рождения, – все это собралось в один тугой комок где-то глубоко внутри. А теперь, когда я представила свою жизнь на одном диване с великим Адамиди, получило сильный удар и вылетело изнутри истерическим смехом, слезами и ослабевшими ногами.

Я рыдала, смеялась и некрасивым пятном оседала на идеально белый мягкий ковролин.

– Какого хрена, Адам?! Какого хрена, а?! – это все, что я могла спросить, размазывая по лицу слезы.

Уже неделю я не понимаю, что происходит с моей жизнью. Все идет кувырком с того дня, как я услышала имя Адамиди. Да, я совершила ошибку, обвинив невиновного, но слишком дорого она стоит. Плата за эту ошибку – моя жизнь.