Адам ищет Еву, или Сезон дикой охоты

– Около шести, – спокойно ответил Антон. – Я подъехал к деревне, спросил у женщины о Митрофановых, она объяснила, где находится дом. Голубого «Пежо» моей жены там не было. Я на всякий случай поинтересовался у жителя деревни. Он сказал, что да, была такая машина, но только что отъехала в сторону трассы в южном направлении. Я хотел зайти в дом, но тут увидел Арсения. Моя машина стояла за кустами, сам я к нему подходить не стал.

– Почему?

– Мы почти не знакомы.

– Дальше?

– Дальше я просто уехал.

– А почему вернулись?

Они и это знают! Поистине, от людей нигде не скрыться! Это точно мужик со столбом. Видел, как Антон стоял, смотрел на пожар.

– Сам не знаю, почему вернулся.

– Ну, а все-таки?

– Видите ли… Тот деревенский житель сказал, что в отъехавшей машине вроде была только одна женщина. Брюнетка в черных очках. Я прекрасно знал, что Регина должна уехать на юг вместе с Алисой. Подумал, что мужчина ошибся. «Пежо» проехал очень быстро, как он мне объяснил. Я ехал и думал, думал… А потом вернулся, решил все-таки войти в дом. Узнать, почему не поехала Алиса.

– Вошли?

– Нет. Никуда я не входил. Я увидел, что дом горит, к нему бегут люди, и, естественно, передумал.

– Почему?

– Разве можно войти в горящий дом?

– Но узнать-то вы могли попытаться!

– Узнать о чем?

– О судьбе той же Алисы.

– Наверное, она не осталась бы в горящем доме, если бы была жива. Поймите, туда бежало очень много людей. И я бы ничем не смог помочь. Поэтому уехал.

– Но почему вас посетили дурные мысли? А? Антон Валентинович?

– Посетили, и все.

– Жена вам не звонила?

– Нет.

– А все-таки?

– Нет, не звонила.

– Что ж, пока у меня к вам больше вопросов нет. Вы свободны.

Следователь больше ничего не сказал, видимо, они работают не так оперативно и про звонок с мобильного телефона Регины ничего не знают. Через некоторое время Антон оказался на улице. Теперь можно перевести дух. Улик против Арсения у них достаточно. Ему же, Антону, надо теперь спасти хотя бы одну женщину, если не сумел уберечь обеих. Все-таки Регина его когда-то очень любила. И, похоже, так же сильно его любила Алиса. Во время их последней встречи он это почувствовал.

За красными флажками

Арсений так и ждал, что всплывет вопрос о деньгах. Деньги, деньги, деньги… Теперь у него должно быть много денег, потому что Алиса умерла. Квартира в центре Москвы, огромная двухкомнатная с видом на храм Христа Спасителя, будет принадлежать ему. Ради этого можно вытерпеть многое, главное – держаться. Держаться и выкручиваться изо всех сил. Это же такой капитал! Можно по-прежнему сдавать ее, но делать это не так, как его покойная дуреха жена. Надо еще разобраться, почему она брала с квартиранта тысячу долларов, хотя могла брать больше. Что это за квартирант такой? Уж не завела ли она с ним интрижку за спиной у мужа?

Сам Арсений раньше предпочитал в квартирные дела жены не вмешиваться, только пользовался ее деньгами. Но теперь он все возьмет в свои руки. Поэтому в кабинете у следователя Арсений сидит спокойно. Ничего, как-нибудь выкрутится. В крайнем случае, спишут все на состояние аффекта, а это срок небольшой. Он же на самом деле не хотел ее убивать. И он был пьян.

– Так что, Арсений Петрович?

– А ничего.

– Вы, наверное, думаете, что вам достанется шикарная двухкомнатная квартира в центре Москвы?

– Ничего я не думаю.

– Не из-за нее ли вы убили свою жену?

– Я никого не убивал.

– Правильно, хотите все выдать за непреднамеренное убийство в состоянии аффекта. Но если вы рассчитывали на квартиру, значит, хорошенько все обдумали. Правильно, Арсений Петрович? Только вы сильно просчитались. Квартиру-то Алиса Владиславовна незадолго до своей гибели продала.

– То есть… как это продала?

– Очень просто.

– За сколько? – хрипло спросил Арсений.

– Есть информация, что за четыреста тысяч долларов. Возможно, Алиса Владиславовна продешевила, но ей срочно нужны были деньги.

– Такие деньги… И где ж они?

– Муж ее подруги Регины говорит, что они были спрятаны в подполе вашего дома. В Больших Выселках.

– В подполе…

– Да. Вспомните, что там было?

– Банки с огурцами. Кадка. Деревянная. Еще ящик был. С опилками.

– Как вы думаете, куда она могла их спрятать?

– Деньги? Ну, не знаю. Может, закопала?

– Нет, Арсений Петрович. Мы там все тщательно обыскали. В подполе никто не копал, это стопроцентно.

– Тогда… Этого не может быть!!

– Чего?

– Что, в ящик?! Эта дура засунула деньги в ящик?! Вы-ы-ы… – простонал Арсений.

– Похоже, деньги-то сгорели, гражданин Митрофанов.

Он услышал в голосе этого щенка-следователя скрытое торжество. А деньги-то сгорели! Сгорели! И тут он наконец и сам смог переварить эту мысль, сделать ее своей, пустить по жилам в кровь. Еще немного, и дошло до нутра, до печенок, до самого сердца. Доллары-то сгорели!!!

Следователь увидел, как после его слов подследственный упал на пол, стал выть нечеловеческим голосом и кататься по затоптанному паркету. Он выл с такой злостью, с таким надрывом и остервенением, что из всех этих нечленораздельных, нечеловеческих звуков с трудом можно было вычленить только одно: