Адам не женится на Еве

Налицо были все признаки замечательного утра – искристое солнце плясало в листве тополей, слепя глаза, свежесть обещала нежаркий день, птицы, проснувшись чирикали бодро. А тебе надо выйти туда, и ты не знаешь, что с тобой сделают.

– Еще бы, – выдохнула Дана, не решаясь открыть дверцу машины.

– Д… давай я п… пойду…

– Нет. Я заварила кашу, я же ее и доварю. Сколько времени?

– Без т… трех минут.

– Я пошла… – Она ступила на землю, повернулась к Богдану. – Ты классный парень, Богдан. Прости, что так вышло.

– Ид… ди, я слежу.

Дана вышла из машины, беспокойно оглядела местность. Ничего необычного. Народу много, идут туда-сюда с полными сумками и без. Она опасливо двинула к скамейке, озираясь по сторонам и держась за сердце, которое выскакивало из груди…

– Вот и она, Гуйва, – сказал Катков по рации. – В голубых джинсах, в клетчатой рубашке, превалирует синий цвет. На голове кепка.

– Берем? – спросили по рации.

– Пусть уйдет подальше, спугнем того, кто должен забрать ключ.

– Глеб Аркадьевич, она села, – сказал Санин.

– Я не слепой. Ага, наклонилась… Так, ключ положила.

– Убежит, – дергался Олег.

– Никуда не денется… – вытягивая шею, произнес Катков. – Что это с ней?

– Глеб Аркадьевич, к скамейке подходит мужчина… – сообщили по рации.

– Готовность номер один, – с несвойственной ему скоростью отдал команду Катков. – Сейчас не брать. Выясняем, куда он поедет. Но попробуйте упустить, я вас… Ребята, за ней!

– А вы, Глеб Аркадьевич? – выскакивая из машины, спросил Олег.

– Я мозг, я сижу. Быстрей, убегает! Что за черт?

Она почти дошла до машины Богдана и встала как вкопанная. Именно то, что она резко затормозила и вскрикнула, стало ее роковой ошибкой. На крик среагировал Чип, раскрыл глаза и… Дана кинулась в рынок, не сообразив юркнуть в машину. Богдан понял, что случилась непредвиденная ситуация, выскочил из автомобиля и помчался за ней, видя, что за Даной бежит мужчина, с ним еще один, они переговариваются.

Рынок кишел людьми, ведь лето. Дана виляла среди прилавков и продавцов, разложивших свой урожай прямо на земле, перескакивала через весы и мешки, постоянно оглядываясь и слыша ругательства в свой адрес. Насквозь она пролетала павильоны, где торговали те, у кого постоянные точки. Вылетела на участок, где продают свой урожай крестьяне и дачники.

Богдан ростом – слава богу, он отлично видел, как Дана мечется, заметил, что двое пошли в обход, значит, наперерез ей. Богдан вычислил, куда бежит Дана, помчался туда, отбрасывая людей, не всем удалось удержаться на ногах. И без того шумный рынок загалдел на все лады.

– Господи, где они? – оглядывалась Дана, не прекращая бежать. – Куда они делись? Чтоб им провалиться, проклятым…

Внезапно ее кто-то схватил за руку, Дана испуганно вскрикнула, задергалась…

– Куда несешься, мерзавкина дочь?

– Дед?! – вырываясь, взвизгнула она.

Игнат Ефимович как всегда продавал петрушку с укропом и молоденькие огурцы, здесь было еще теснее, чем на остальной территории, продавцы жались друг к другу. Деда жаба давит платить за место у прилавка, он только берет весы с гирьками и устраивается на земле.

– Дед, пусти! За мной гонятся, меня убьют…

– Кто? Что ты несешь?

В это время выросла громадная тень, заслонившая утреннее яркое солнце, схватила Дану за плечи и оторвала от Игната Ефимовича:

– За мной!

– Куда мою внучку! – рассвирепел дед, кинувшись с кулаками на Богдана. – Паскудник! Я тебя, падла…

– Дед, не трогай его! – озверело закричала Дана. – Это Богдан… А!

Кто ее схватил сзади – она не видела, почти сразу раздался звук удара, потом второй. Дана отлетела, не прилагая к этому никаких усилий, а Чип врезался спиной в прилавок, с которого полетели весы, попадали огурцы, из мешка посыпалась редиска. Раздались ругань и крики, все эти звуки слились в один общий гул. Аслан упал на тетку необъятных размеров, та принялась колошматить его по голове свернутой в рулон тряпичной сумкой:

– Залили глаза с утра, алкаши чертовы! Пошел отсюда! Пошел!

– Милиция! – завопил женский голос, громкий и высокий, перекрывающий общий гул. – Караул!

Дана упала на деда, тот ее удержал, устоял и сам на ногах. Она освободилась от него и просто в столб превратилась, потому что увидела, как на Богдана напали еще какие-то мужики, он отбивался.

Вдруг дед поднял пакет с петрушкой и запустил им в Чипа, который достал пистолет. На Чипа налетели двое, валили его на землю, тем временем трое скрутили Богдана – заломили ему руки. Мат стоял трехэтажный, стоны и вопли оглушали. Дана заметила, как сверкнули железные обручи, и услышала стон:

– Беги! Такси… К Эдьке…

Она поняла все, что сказал Богдан. Поняла и то, что ему надели наручники, оттолкнула насмерть перепуганную тетку, перескочила через прилавок, потом через второй… Сзади что-то падало, сыпалось…

– Куда! – заорал дед.

Оглянулась на бегу. Игнат Ефимович мужественно повис на мужчине, который отбивался от деда:

– Пусти, старый хрен! За ней, ребята!..

За ней – это за Даной. Девушка догадалась: дед удерживает мужчину, чтобы тот не кинулся ей вдогонку. От страха она припустила так, что все по бокам слилось в один хаос, как на карусели…