Адамант Хенны

– Сколько раз повторять, чтобы ты не смел именовать меня так! Оставьте лесть для моих жён!

– Виноват. – Боабдил тоже задрожал, но не столь выразительно, как Саладин – уже пятившийся тем временем к выходу из шатра. Лица его хоббит по-прежнему не видел. – Позволительно ли узнать будет, как провидел повелитель явление на земли наши богомерзких эльфов? Будучи главным чародеем, не смог узреть я их путей! А значит это, что служба моя верная стала не нужна более Хенне Божественному и может он немедленно отсечь мне голову или же сварить в масле кипящем!..

К концу прочувствованной речи голос Боабдила дрожал от слёз, и он, точно безумный, с изрядной ловкостью бился лбом о расстеленный по шатру ковёр.

– Успокойся, мой верный Боабдил. – Хенна снисходительно усмехнулся. – Дарованная мне Богами власть, оказывается, в силах открыть пути осквернителей Божьего Замысла. Доселе не имел я случая понять сию сторону силы моей; но когда они появились, Свет Адаманта указал мне их. От северной границы, от башен на рубеже с Тхеремом идут они, направляясь прямо к ставке Нашей, и, без сомнения, злоумышляют против Нашей Персоны!..

– Смерть им! – воспламенённые, вскричали разом остальные трое советников.

– Смерть им, – кивнул Хенна. Глаза его пылали, точно угли. – Но только сперва поведают они Нам, кем были посланы сюда, где обиталища врагов Наших и каковы к ним пути… А когда падёт в руки Наши Тхерем – тогда соединенные Наши рати двинутся дальше и покончат с гнездилищами богомерзких племён и отвратных ересей!

– Да умрут все потомки змеи и шакала! – вновь возопили советники.

– Умрут, умрут… Ну, вершите речи ваши дальше!

– Пришли на двух кораблях именующие себя Морским народом в числе малом, не более двунадесяти десятков. Испрашивают позволения предстать ко взорам Божественного. – Боабдил вновь низко поклонился, для верности стукнувшись ещё раз лбом. – По речам их – взыскуют Его благости…

– Морской народ? Хм-м-м… Сие интересно суть. – Хенна приложил ко лбу указательный палец, всем видом своим являя крайнюю степень задумчивости. – Ну что ж. Мы даруем им Свою благость… Сотня и два десятка не опасны воинству Нашему – так что пусть идут. Разумеется, в сопровождении усиленного конвоя. Я думаю… – он вновь сделал паузу, – тысячи панцирников будет достаточно.

– Бож-ш-ш-е-с-с-с-твенный… – сидящий с самого края советник внезапно издал нечто, одновременно похожее и на шипение, и на свист. – Нас-с подс-с-лушивают!

– Что?! – Хенна в один миг оказался на ногах. Шёлковая накидка слетела с плеч, обнажив мощный, мускулистый торс истинного воина. С шеи свисала толстая золотая цепь, на ней красовался крупный камень, серый и невзрачный, – заострённый, сужающийся книзу обломок.

«Ну и украшение же у тебя», – успел отрешённо подумать хоббит, и тотчас же то ли сам Хенна, то ли его чародеи, то ли они вместе – нанесли ответный удар. Нет, это был не ураганный шквал всеиспепеляющего пламени, гораздо хуже – крылья радужного мотылька затрепетали, опутанные незримой паутиной. Перед глазами всё померкло – одна сплошная шевелящаяся масса чего-то бесформенно-серого, какие-то вспухающие и опадающие клубы – и бьющийся в цепких тенетах радужный мотылёк.

В сознание вбуравливалась новая, незнакомая, давящая боль – Фолко словно бы очутился в громадных тисках. Он закричал, тщетно пытаясь освободиться; перед глазами всё вспыхнуло фейерверком красок… и он почувствовал под лопатками крепкие доски палубы. Его тряс Торин. Тряс что было сил.

– Фолко, Фолко, да очнись же, очнись наконец!.. Ох, вот беда-то какая!..

Хоббит застонал. В голове дружно стучали многопудовыми кувалдами добрая сотня молотобойцев.

– Приди в себя! Кажется, опять драка. Мы встретили Скиллудра!

– О-ох!.. Что ж ему от нас надо?

– Накормить нами здешних рыбок! Вставай! Сейчас будет жарко!

Хоббит сейчас никак не годился для боя. В глазах всё плыло, руки дрожали; даже поднятый Торином, он едва удерживался на ногах. Гном с отчаянием махнул рукой:

– Бахтерец-то хоть надень! И подкольчужницу! И сиди здесь! А то не ровён час…

Однако хоббит выбрался-таки на палубу – когда «драконы» Скиллудра оказались уже совсем близко.

Их было много – почти два десятка кораблей, огромная сила по меркам Морского народа. Скиллудру помогал попутный ветер, в то время как командам «Крылатого Змея» и «Скопы» приходилось ещё до начала схватки налегать на вёсла.

Флот Скиллудра надвигался строем серпа, охватывая корабли Фарнака и Вингетора с боков, отрезая и путь достойного отступления в открытое море, и путь позорного бегства на берег. Щиты были уже подняты, на носах стояли лучники; кормчим «Скопы» и «Змея» оставалось только одно – развернуться и во весь опор уходить на север, надеясь на быстроту своих корабликов. Скиллудр, похоже, и это предусмотрел; его левое крыло вытягивалось всё дальше и дальше с явным намерением отрезать врагу последнюю возможность для бегства.

– Эй!.. Что они хотят? – страшно озабоченный Малыш, тащивший тяжеленный щит на нос «Скопы», оказался рядом с Фолко.