Адамант Хенны

– Нет, почтенная, – негромко ответил Санделло. – Я просто еду на юг. Мне не нужны ни ваши ятаганы, ни ваши стрелы. Но я предвижу и предсказываю, что скоро они понадобятся вам. А теперь – прощайте! Гаакх голуг наркуу гимбубут лат![4]

– Постой! – внезапно встрепенулся Горбаг. – У тебя… с тобой… я… чувствую… – Он шумно втянул воздух широкими ноздрями.

– Часть Силы моего – и твоего, Горбаг! – господина, – спокойно ответил Санделло, коснувшись кошеля на поясе. – Если окажется, что я прав… то эта вещь ещё увидит свет, а вам придётся вострить ятаганы и счищать ржавчину с копейных жал!

Деревня проводила горбуна недобрым молчанием. Молчал даже Горбаг, так и застывший с потянувшейся почесать затылок рукой. Санделло вскочил в седло, и вскоре селение скрылось за поворотом.

Заночевал он в чистом поле, вдали от жилья. Августовская ночь выдалась ненастной и дождливой, словно Владыка Ветров всё ещё гневался на эту несчастную страну, раз за разом посылая полные Слёз Ульмо тучи от закатных пределов к берегам мрачного Нурнена. Дождь немилосердно хлестал и без того полегшие, тощие хлеба, великим трудом орков-землепашцев поднятые на скупых, словно бы лишённых Благословения Йаванны землях. Горбун провёл эту ночь в палатке из шитых мехом наружу шкур. Она кое-как защищала от косых холодных струй, но костёр не разведёшь… Санделло долго сидел, глядя на жёлтый ободок кольца. Когда-то Олмер сделал этот Талисман для своих командиров, одно время им владел Отон… Потом Вождь вновь вернул кольцо себе, словно бы усомнившись в верности дэйловца. Перед последним боем он отдал его Санделло… тот – передал Олвэну… а сын Вождя не смог достойно распорядиться отцовским наследством. Больше Талисман Олвэну не понадобится – лицо горбуна вновь обрело прежнее, холодное и жестокое выражение, то самое, что когда-то, десять лет назад, весьма и весьма испугало некоего юного хоббита в некоем пригорянском трактире…

Горбун медленно освободил от плена ветхих тряпок завёрнутый в них меч. Не тот, что служил ему повседневным оружием и которым он взял немало вражеских жизней, – а иной, намертво притороченный за спину, чтобы, упаси Вечная Ночь, не лишиться его ненароком. Даже устраиваясь на ночлег, Санделло не расставался с этим клинком.

Давние, очень давние дни видел этот меч, не столь известный, как Кольцо Барахира или Скипетр Гейдара, но во мраке Нан-Элмута Эол Тёмный Эльф выковал его из упавшего с небес крылатого железа, слив в пламени горна с иным своим дивным творением, гэлворном, рукотворным металлом, что не уступал мифрилу. Сын Маэглина тайком унёс клинок из Нан-Элмута, когда бежал оттуда вместе со своей матерью Аредель, сестрой Тургона. Чудесное оружие попало в Гондолин; Туор с Идрил спасли его из развалин пылающего города, а через Эарендила, их сына, клинок попал к Элросу, первому королю Нуменора.

Долго хранилось оружие в королевской сокровищнице, но Элрос, верно, не слишком любил этот меч, сотворённый руками Эола и помнивший предателя Маэглина. Никогда первый владыка Нуменора не опоясывался им; никогда не обнажал в битве. И, словно по молчаливому согласию, все последующие нуменорские короли избегали касаться дивного клинка. Говорят, что в первой войне с Сауроном, в 1701 году Второй Эпохи, великую славу снискал Эрнелдур, тогдашний лорд Андуне, и Тар-Минастир едва ли не с радостью избавился от зловещего сокровища, наградив им полководца. Быть может, всё это не более чем сказки, не лежал никогда этот меч в королевской сокровищнице, а с самого начала покоился у хранителей Западной Гавани Нуменора… Санделло в своё время довелось побывать в книгохранилище взятого харадримами Минас-Тирита и по чистой случайности пощажённого огнём… Король Олмер отправил к гондорской крепости несколько отборных отрядов с одним-единственным приказом – во что бы то ни стало спасти от буйных харадримских вояк древние рукописи, что испокон веку сберегались в Крепости Последней Надежды. Отряды выполнили приказ, библиотека досталась победителям в целости и сохранности, но… Вождю Эарнилу воспользоваться ею было уже не суждено.

С кораблями Элендила Высокого меч Эола попал в Средиземье. И вновь судьба уготовила ему долю узника дворцовых кладовых. На битву короли Гейдара выходили с иными мечами, сберегая драгоценный клинок; венец творения Тёмного Эльфа оставался укрыт за семью замками. Отгремели войны с истерлингами, затем – с умбарскими Корсарами, ещё позже – с харадримами, и наконец, после Войны за Кольцо, мечу Эола суждено было внезапно обрести свободу…

Санделло вздохнул и устало смежил веки. Тонкие длинные пальцы горбуна скользили по тёмному лезвию… старому воину казалось, что он словно наяву видит тот день в столице победоносного Гондора, три века тому назад…

«Веселье и радость царили в Городе. Ненавистный враг пал. Тьма – навсегда повержена, новый, Истинный король вновь объединил под своей царственной дланью Северное и Южное королевства, время страха и безнадёжности кончилось, пришла пора отстраивать разрушенные города и поднимать заброшенные пашни…