Адамант Хенны

И что значат какие-то там проклятья, если ему удастся заполучить ЭТО?!

Пусть пламя сожжет его – это не так страшно, как знать, что все твои труды пошли прахом и ничего уже не исправишь…

«Что ж, бой – значит бой. Хотел бы я знать, чего они мешкают, очутившись здесь раньше меня? – думал посланник. – Чего ждут? Впрочем, их загадки мне отгадывать некогда. Вот когда Сердце окажется у меня… тогда и можно будет поразвлечься загадками».

Дорога сама ложилась под ноги. И внимательно следили за коренастой фигурой, что шагала, опираясь на бердыш, два очень странных глаза о четырех зрачках каждый…

НОЯБРЬ, 5, РОХАН

В этот день из наползших с севера низких косматых туч нежданно-негаданно повалил снег. Дорога под копытами коней стремительно превращалась в мерзкую коричневую кашу. Небольшой отряд всадников – едва ли два десятка, – не жалея скакунов, мчался на запад. Позади осталось Хелмское Ущелье, дорога взяла правее, заворачивая к Исене.

– Мой повелитель… Надо сворачивать. Люди Брего наверняка сторожат переправу! – худощавый воин в простой броне приблизился к скакавшему впереди Эодрейду. В лице короля, казалось, не осталось ни капли жизни – в седле замер окостеневший мертвец.

– Нет, Хама, мы не свернем. Брего хоть и косноязычен, но отнюдь не дурак. Он прекрасно понимает, что для нас было бы безумием соваться к Бродам, и потому наверняка оставил там не слишком большую охрану. Куда больше его людей рыщет южнее переправы, поскольку в нашем положении это наиболее логично – кратчайшей дорогой бежать к Тарну, под защиту эльдрингов… Проклятье этой погоде! Исена наверняка вспухла. Просто так через нее теперь не переправиться. Нам придется прорываться через Броды.

– Но там же… – начал было Хама.

– Там дунландцы, ховрары, хазги, а за ними хегги и прочие – ты это хотел сказать?

– Да, мой король, – чуть поколебавшись, ответил молодой Маршал.

– Они не так страшны, как свои родичи, – бледно улыбнулся Эодрейд. – Через их земли мы сумеем пробраться. А потом – в Тарн!

– Брего наверняка выслал отряд и туда… – заметил Хама.

– Наверняка. Но у меня с эльдрингами ряд. А Брего начал с того, что разорвал договор с Морским Народом, тот самый, что отдавал им устье Исены!

Так что на чьей стороне окажутся эльдринги, по-моему, вполне ясно.

– Но… что же дальше, мой повелитель? Бой сложился неудачно… До конца верны оказались только наемники из числа пеших стрелков и панцирников… Помоги им судьба прорваться через Белые Горы в Гондор!

– Как мне не хватало в том бою мастера Холбутлы и гномов! – вздохнул Эодрейд. – Но ничего не поделаешь. Нас осталось два десятка – значит, станем бороться за трон Эдораса с двумя десятками!

– Но… ваши дети, повелитель… – замялся Хама. – Ваши дети, взятые Брего в заложники…

Лицо Эодрейда, казалось, почернело.

– Не говори мне о них, Хама. Никогда больше не говори.

Маленький отряд Эодрейда незамеченным достиг Бродов. В короткой схватке с охранявшими переправу воинами Брего полегла половина последней дружины роханского короля; вечное успокоение нашел и юный Хама, самый молодой из Маршалов Рохана…

Однако сам Эодрейд уцелел. Добрые доспехи и резвость коня спасли его. С десятком уцелевших сторонников он скрылся в туманной мгле степей, погоня потеряла его след, настигнув только у самого Тарна…

Две сотни всадников Брего со всех сторон окружили небольшой холм, на котором встали Эодрейд и оставшиеся верными ему дружинники…

– Друзья мои. – Король обвел соратников взглядом. – Спасибо вам за верность. Вы шли со мной до самого конца. Но теперь наш путь окончен.

Хватит бессмысленных смертей. Людям Брего вы не нужны – один лишь я. А потому я, ваш король, приказываю вам – сложите оружие. Так, быть может, у вас еще останется шанс…

– За что ты оскорбляешь нас, о король? – Седой сотник королевского эореда устало отер лицо. – Мы не сдадимся и не примем жизнь из рук узурпатора. Неужели мой повелитель потерял сердце перед последним боем?

Зачем нам ждать конца в этой ловушке? Атакуем сами, и, если такова наша судьба, падем, но с честью! А может, кому-то из нас и удастся добраться до эльдрингов… Как вы, братья? – Он повернулся к остальным воинам.

Те лишь молча склонили головы. Любые слова прозвучали бы сейчас напыщенно и лживо.

Эодрейд наклонил голову.

– Спасибо вам… – глухо произнес он. – Вы правы. Я не могу требовать от вас пойти на бесчестье. Что ж! Я поскачу впереди…

– Нет, мой король. – Сотник покачал головой. – Это мы поскачем впереди.

Ты должен жить. Ты должен вернуть трон. И… ты должен отомстить за Эомера и Теодвейн! Брего это не должно сойти с рук!

– Тогда… вперед, – с неожиданным спокойствием произнес Эодрейд и, привстав в стременах, неожиданно громко протрубил в небольшой рог, что висел у него на поясе.

Воины из личной дружины Брего были ошеломлены, когда с вершины холма на них внезапно ринулось десять всадников. Прежде чем поимщики опомнились и схватились за луки, Эодрейд и его соратники успели одолеть почти половину разделявшего их расстояния.

Но потом стрелы все-таки запели.