Адамант Хенны

Полутысячные тхеремцы неспешно направлялись к своим отрядам; сотники из рабов торопились выстроить невольников.

– Сегодня все начнется… – услыхала Эовин тихий шепот Серого. Подняла глаза – и не выдержала, отшатнулась. Блеклые глаза вспыхнули. Черный вихрь на миг пронесся в них – и вновь исчез.

– Ч-что?.. Что начнется? – слабым голосом пролепетала девушка.

– Враг близок, – выдохнул Серый. Лицо его покрывал пот. – Бой… не сегодня завтра.

Больше Эовин ничего не успела добиться от него. Звучно взревели трубы, и пятисотенный рявкнул, стоя в окружении нескольких десятков телохранителей (ряды сомкнуты, луки натянуты, копья наготове):

– Слушайте все! Коварный враг близок! Пришло время вам доказать свое право на свободу. За мной! Шагом!.. Вперед!..

Сотня за сотней, громадная армия рабов Харада (а в лагерь согнали не менее ста тысяч человек – верно, полностью выбрав всех, кого могли, с рынков Умбара и внутренних областей страны) потекла через ворота.

– Оружие!.. Где же оружие? – летело над нестройными рядами.

Эовин невольно жалась поближе к Серому. Ладонь дочери Рохана нащупала спрятанную в лохмотьях саблю. Она ловила взгляд молчаливого сотника, однако тот так и не произнес ни слова – лишь, прищурившись, озирался по сторонам.

Сотню Серого выгнали за пределы лагеря. Перед невольниками, плавно понижаясь к горизонту, лежала обширная, чуть всхолмленная равнина с редкими купами деревьев. На первый взгляд страна казалась богатой и мирной – если бы по тонким лентам дорог не тянулись бесконечные цепочки возов, нагруженных домашним скарбом. Солнце поднималось все выше, но юго-восточный край горизонта – там, где уже кончались горы, – и не думал светлеть. Все небо там было заткано дымами пожарищ.

– Вот это да… – прошептал кто-то за плечом Эовин. Это подала голос женщина – их никто и не думал отделять от воинов-мужчин.

Навстречу спасавшимся жителям Южного Харада шли тхеремские конные сотни – но их было мало, очень мало…

– Так! Слушайте все! Ваше дело теперь – копать рвы и отсыпать валы! – надсаживаясь, крикнул харадрим-глашатай, парень с луженой глоткой. Рядом с ним застыл в седле хмурый полутысячник – лицо его казалось чернее ночи. – Заступы и кирки – разбирай!

Громыхая железом, из ворот лагеря уже выезжали возы с инструментом.

Тхеремские конные стрелки разворачивались вокруг, готовя луки. Рабов отгоняли в сторону от лагеря.

– Давайте – отсюда и дальше! – Полутысячник неопределенно махнул рукой.

– Ров глубиной в два моих роста, вал… Ну, короче, сами увидите.

Приступайте!

– Так не приказывают, – услыхала Эовин тихое бормотание Серого.

– Что? – переспросила девушка.

– Так не приказывают, говорю. Ройте, мол, и все тут. А вдобавок – здесь нет нужды копать рвы. Никаких рук не хватит, чтобы перегородить равнину.

Они просто тянут время…

Тем не менее за работу пришлось взяться всерьез – харадримы шутить не умели. Серый быстро расставил людей по местам – кому относить, кому копать, кому рыхлить; и дело пошло быстрее, чем в соседних сотнях, где все ковырялись кто во что горазд.

Солнце мало-помалу поднималось все выше; поток беглецов иссяк. Не шли больше и тхеремские рати.

Только на горизонте клубился черный дым пожаров.

АВГУСТ, 12, СУМЕРКИ, ОКРЕСТНОСТИ ЛАГЕРЯ РАБОВ

– Не везет так не везет. – Малыш перевернулся на спину и, заложив руки за голову, философически уставился в постепенно темнеющее небо. – День крысе каменной на зуб! За целый день – ни конного, ни пешего!

Ведущая на север дорога и впрямь точно вымерла. В лиге к юго-востоку копошилась неисчислимая армада рабов – копали землю, строя укрепления, план которых Торин оценил крайне низко.

– Крепкого пива они перебрали, что ли? Зачем тут рвы? Их копай не копай, все равно обойдут.

– Может, они на крыльях бой дадут? – предположил Фолко. – А тут – чтобы легче удержать центр?

– Где ж тогда войска? – заметил Рагнур. – Здесь от силы несколько охранных тысяч! Хватит, чтобы рабов в узде держать, но отбить серьезный штурм?..

– Ночью я пойду в лагерь. – Прищурившись, Фолко смотрел на уродливый нарост из стен и башен, опоганивший величественный зеленый холм. – Не возражать! Я пойду один. От вас, гномов, шума порой больше, чем от бочки с камнями, катящейся под гору!

– Ну ты и загнул! – уважительно отметил Малыш, почесывая бороду и даже забыв возмутиться.

– От гномов – может быть, – невозмутимо уронил Рагнур. – А от нас, кхандцев? К тому же – как ты харадрима допрашивать станешь?

– Увидите, – гордо заявил хоббит.

– Не прав ты, Фолко. – Торин покачал головой. – Идти надо всем вместе.

Найдем кого-нибудь из кхандцев побогаче и…

– Только давайте не спорить! – предупредительно встрял Малыш. – А то не ровен час… опять друг в друга вцепимся…

– В лагере полным-полно народу, – принялся убеждать друзей Фолко. – Рабы, надсмотрщики, воины… Один я проскользну незамеченным – а с вами придется снимать часовых! Лучше подождите меня у стен. Запаситесь факелами и, если я подам сигнал, – зажигайте все вокруг!

– А что за сигнал-то?! – в один голос воскликнули Торин и Малыш.

Вместо ответа Фолко разжал руку.