Адамант Хенны

Ясно было одно; нужно возвращаться в Умбар… И уже оттуда начинать новый поход на Юг – если только не позовет к себе Рохан. Как-то тамошняя война… Но нет, с Морским Народом должны управиться. Эодрейд, конечно, будет рвать и метать, что три его Маршала, начальствующие над полками, остались в Умбаре, вместо того чтобы спешить на Север. Как пить дать, объявит предателями. Хорошо, если не приговорит к смерти, – а то прячься еще и от роханских охотников за изменниками! Размышления хоббита прервал запыхавшийся Рагнур:

– Ну и повезло же нам! Вот повезло так повезло! Знак – он здесь, рядом, и идти никуда не надо! Поднимайтесь скорее!

Знак оказался темной и узкой пещерой, откуда несло гнильем. Малыш недовольно покрутил носом; на спинах всего отряда покоились солидные вязанки хвороста.

– Тоже мне, тайна! – фыркнул Торин, когда пещера закончилась небольшой полукруглой каморкой с очагом в дальнем углу. – Да у нас в Мории такое – испокон века! Зеркала у вас там, каменные зеркала – а ведет шахта наверх.

Должны быть линзы, чтобы собирать свет и бросать его вдаль… Только едва ли все это сработает днем…

– Зеркала… Линзы… это ты с нашими набольшими говори, коли так много знаешь, – пожал плечами Рагнур. – Нам осталось развести огонь… и ждать.

Они так и поступили. Когда отряд спустился с горы, Фолко с изумлением увидел, что вершина, вздымавшаяся на добрые шесть сотен футов, словно объята пламенем; огонь там пылал много ярче солнца. Такое пламя приметно за многие лиги… днем и ночью, в любую непогоду и при самом ярком свете…

– Теперь ждем, – повторил Рагнур.

Первое, что сделал хоббит, вернувшись в лагерь, – взялся за перстень Форве. Свет, Свет, загадочный Свет, лившийся откуда-то с недальних южных пределов – что с ним? Всем своим существом Фолко чувствовал этот напор, каждое слово, каждый жест спутника вызывали раздражение, все время хотелось ответить чем-то обидным, резким. Постоянно приходилось сдерживать себя, чуть ли не ежесекундно напоминая: это тебя пытаются заставить ненавидеть… кому-то очень нужно, чтобы вы вцепились друг другу в глотки… не поддавайся, держись, держись во что бы то ни стало!

Он знал, что остальные чувствуют то же самое. Тяготы дороги помогали гасить ссоры в самом зародыше, но теперь, когда отряд остановился на берегу лазурной бухты, все накопившееся может прорваться, и… Фолко вздрогнул, представив, как выясняют отношения Торин и Малыш.

Он должен дотянуться! Должен! Бойня, случившаяся двенадцать дней назад, нелепая и странная битва – явно от того же выжигающего рассудок жара! Он, Фолко, должен почувствовать его! Обязан!

…И вновь, повинуясь напряженной, точно струна, воле, устремился в полет радужный мотылек.

Черная земля, темно-синее небо, почти неотличимое от земли, – и бьющий прямо в глаза, острый, словно копье, луч света. Ничего не осталось в этом мире, только черная безжизненная земля да синее беззвездное небо. Фолко казалось – он провалился в бездонную яму времен, угодив аккурат в те года, когда нагнанные Мелкором тучи заволокли все небо Средиземья – и в этой мгле, скрывавшей свет Солнца и Луны, проснулись, согласно одной из легенд, Перворожденные Эльфы…

На сей раз боль оказалась сильнее. Она возникла в первый же миг полета; и, не отступая, все усиливалась – с каждым мгновением. Слепящий свет не давал ничего увидеть вокруг; Фолко мнилось – под ним расстилаются горы, но различить ничего не мог. Но вот изломанная чернота внизу, которую он принял за пики хребтов, сменилась гладкой тьмой равнин – и с этих равнин рвался в темное небо узкий, как стилет ночного убийцы, луч света…

Хоббит попытался проникнуть еще дальше – но нет, сопротивление слишком сильное. В голове гремели кузнечные молоты, словно вся Мория разом встала к наковальням.

И тут он услышал голос. Вернее – голоса. Негромкие и притом – не слишком приятные.

– Да, да, опять!.. (Все тонет в грохоте барабанов…) – Снова то самое, повели…

– Обрати свою силу!..

– Сожги нечестивого чародея!..

Боль наконец взяла верх. Хоббита буквально вышвырнуло обратно в реальность. Голова раскалывалась, виски ломило, перед глазами все плыло.

Но прозвучавшие голоса Фолко помнил очень отчетливо. Он не сомневался – услышанное им не бред, не морок, не помрачение рассудка. Он и в самом деле слышал голоса. И услышанное – как бы кратко оно ни оказалось – совершенно не понравилось хоббиту.

Во-первых, какой-то «повели…» – ясное дело, «повелитель». Причем его окружение говорило на понятном Фолко языке – в видении он казался Всеобщим. Если все услышанное – правда, то получается, что попытки хоббита заглянуть за кулисы творящегося в Средиземье действа не остались незамеченными. Воображение тотчас нарисовало Фолко мрачную толпу древних старцев в черных мантиях, размахивающих иссушенными временем руками, потрясающих посохами – и на высоком троне мрачного, как туча… кого?

Человека? Эльфа? А может, невесть каким путем уцелевшего слугу Саурона, какого-нибудь Черного Нуменорца?..