Адамант Хенны

— Думаешь, я повредился рассудком? — словно прочитав ее мысли, усмехнулся Серый. — Отнюдь. Смотри!

Его кулак врезался в покрытую пеплом землю. Взвилось серо-черное облачко; и внезапно заалели пышущие жаром угли. Миг, другой… и вот уже поднялся первый язычок пламени. Что там горело? Неведомо… Прошедшая пламенная стена выжгла все, что могло гореть…

По лбу Серого обильно катился пот, оставляя грязно-черные разводы на покрытом копотью лице. Он тяжело, прерывисто дышал.

— Могу зажечь. А могу и погасить. Смотри!

Серый вновь вытянул руку — пальцы сжаты в кулак. Наставил его на новосотворенный огонь — и напрягся. Лицо свело судорогой.

Язычок пламени задрожал и исчез, угли злобно зашипели, окутавшись паром, словно кто-то плеснул на них водой.

— Ты волшебник! — вырвалось у Эовин. — Самый настоящий волшебник!

— Я? Волшебник? О нет! — Серый горько рассмеялся. — Если бы это было так! Я не отмерял бы тогда в цепях весь путь невольника! А здесь, на поле, нашел бы способ спасти всех, сражавшихся вместе со мной! Нет, Эовин, нет. Больше я ничего не умею. Когда огонь пошел на нас и я понял, что спасения нет… то вдруг почувствовал себя в силах обуздать пламя… уберечь хотя бы тех, кого судьба поставила биться в этом бою со мной бок о бок… Но вытащил только тебя! Спросишь — почему? Не знаю! Кто-то остановил меня… Кто-то словно подставил мне подножку… Хотелось бы знать — кто?.. Ладно, двинемся дальше — на юг. Какая-то Сила гонит меня туда… я чувствую, что там — все ответы, там — вся истина… Кто я? Каково мое настоящее имя? Где моя родина? И еще… смотри!

Серый взялся за меч. Длинный, почти в четыре фута, с широким лезвием, — таким оружием удобно и рубить, и колоть, можно биться, держа и одной, и двумя руками. На праздниках и турнирах в Хорнбуге Эовин видела могучих воинов с подобными клинками. Главным образом такой меч хорош в конном бою, но и в пешем тоже, — вспомнила Эовин слова учителя. В Рохане воинским искусствам учили всех — и мальчишек и девчонок…

Серый взялся за меч. Миг — и лезвие свистнуло, вспарывая воздух; клинок мгновенно превратился в туманное облако, окутавшее Серого. Эовин оторопела. Таким мечом не играют, как легкой тросточкой! Так можно крутить саблю — но не четырехфутовый клинок!

Серый резко повернулся вокруг себя. Левая рука подхватила рукоять пониже правой ладони, клинок взвизгнул; вспыхнула молния удара. Окажись там воин даже в полном доспехе — его разрубило бы надвое.

— Вот так. — Серый опустил оружие. — Там, где я жил раньше, меня даже в ополчение не взяли… не знал, с какого конца за меч берутся…

Путникам повезло — они наткнулись на ведущую вверх, в горы, малоприметную тропку. Она не подвела. Правда, плохо было с едой. Серый смастерил лук, надергав нитей для тетивы прямо из их одежды. Стрелы у него — даром что без железных наконечников, а просто обожженные на костре — оказались отлично сбалансированы и летели куда надо, — но дичи попадалось очень мало, приходилось есть коренья и какие-то подозрительные травы, от которых потом шумело в голове, а мысли путались. Эовин еле-еле отлежалась после одного такого обеда…

Ущелье казалось мертвым — ни людей, ни зверья, лишь изредка взмывали к небу птицы. Дорога долго тянулась вверх, и каждый шаг давался Эовин труднее предыдущего; но наконец настал день, когда они миновали излом хребта и двинулись вниз.

Глава 1

Сентябрь, 28, траверз западной оконечности Хлавийских Гор

Левая рука медленно наливалась томительной, тянущей болью. Вскоре прибавится жжение. Все будет как обычно — Фолко уже привык к приступам. Они повторялись с унылым, размеренным постоянством каждые четыре дня и длились по часу и более. Когда становилось совершенно невтерпеж, хоббит начинал скрипеть зубами. Друзья ничем не могли помочь — даже опытный в целительстве Вингетор. Оставалось только терпеть, надеясь, что рано или поздно им удастся добраться до источника этого проклятого Света — и погасить его.

На крошечной «Скопе» было совсем мало места. Пространство под палубой забили припасами; Фолко насилу смог приткнуться в уголке. Проклятая боль! Близится берег, первая разведка, — а он валяется тут с чувством, словно его левая рука побывала в гнезде диких пчел!

Превозмогая себя, Фолко все же поднялся на палубу. «Скопа» из-за малой осадки легко могла подойти к самому берегу, но кормчий Вингетора, светловолосый гигант Освальд, осторожничал, не желая рисковать в незнакомом месте. На волны сбросили небольшую лодчонку.

Баюкая левую руку, Фолко с завистью смотрел, как Торин и Малыш устраиваются на поперечной банке. С ними отправлялись еще двое из команды Вингетора. «Крылатый Змей» Фарнака тоже высылал разведку.