Адамант Хенны

«Ты до сих пор не понял? Действие равно противодействию. Если вмешаюсь я или в открытую вмешаются Валар — падение Весов неизбежно. А это — Дагор Дагоррат… которого десять лет назад удалось избежать лишь в последнюю секунду. Так что если тебе удастся вырвать Адамант и у Хенны, и у Олмера… тогда, не раньше, я приду за ним. Держись и помни — посланцы Валинора тоже здесь. И они тоже ждут. Но вот в чем их план — это я пока не постиг. Постигну непременно и буду знать точно — но это требует времени. Абсолютное Знание не приходит само по себе».

И вновь поход. Шла весна 1733 года, война за Адамант длилась и длилась. С томительной, тягучей повторяемостью вскипали сражения на Юге — Скиллудр крепко удерживал Хребет Скелетов, а его отборные части разбили войско перьеруких и тарегов близ озера Сохат. Санделло отразил отчаянный штурм Хриссаады и даже ухитрился захватить после него весь город. Держался Умбар, хотя войско Олмера и понесло изрядные потери. Все было как обычно. Ничем не примечательная война, каких хватало в любую эпоху Средиземья.

Фолко, Торин и Малыш сражались, как всегда. Голова оставалась холодной. Хоббит не чувствовал к своим противникам ничего, кроме жалости. И всегда, при любой возможности избегал убийств.

Медленно, куда медленнее, чем осенью, крошечное войско под командованием Фарнака, Вингетора и принца Форве продвигалось на восток. Шли через разоренные, опустошенные земли; ели только то, что несли на собственных плечах. Хорошо еще, что «драконы» могли беспрепятственно перебрасывать припасы из Гондора…

Прошли январь и февраль. Случайная стрела взяла жизнь пылкого Хьярриди. Гибли эльдринги, гибли их противники… Жернова войны крутились, перемалывая десятки и сотни жизней; и тут — как гром среди ясного неба! — пришла весть о победе Олмера под Умбаром…

…И защитники крепости, и тхеремцы, и тареги с перьерукими, и орки — все были крайне измотаны. Бесконечные штурмы, ночные схватки, атаки и контратаки — Олмер не давал осаждавшим вздохнуть спокойно. И наконец…

Очевидно, Божественному Хенне надоело топтание его ратей возле ненавистного Умбара. И строгий приказ, подкрепленный гневом Адаманта, вновь погнал бойцов на умбарские стены. Сильный отряд блокировал прижавшееся к берегу войско Олмера.

Слишком мало оставалось в Умбаре способных носить оружие: многие ушли на юг с флотом Скиллудра, многих унесла война. И все же Умбар держался… пока тхеремский военачальник, что распоряжался здесь, не рискнул бросить в бой оставленные заслоном против Олмера тысячи. Замысел был прост: возьмем крепость — ничего он нам не сделает.

Атакующие уже вскарабкались на гребень стены, когда с дикими воплями орки Вождя Эарнила сами пошли в наступление.

Это был тот самый момент боя, когда эльдринги, уже почти уступив стену, еще отчаянно продолжали цепляться кое-где за башни и отдельные участки. И взлетевшее над рядами орков и кхандцев черно-бело-черное знамя Короля-без-Королевства заставило защитников Умбара вцепиться в оставшееся у них так, что никакие усилия уже не могли их оттуда выбить.

Разметав немногих остававшихся под стенами, войско Олмера ворвалось следом. В Умбаре началась кровавая резня, и мало кому из перьеруких, тарегов или тхеремцев удалось вырваться из этой бойни…

Не медля, Олмер метнулся на юго-восток, вслед отступающим разрозненным отрадам Божественного Хенны…

Они встретились на широкой равнине, что у самой границы леса и степи. Немилосердно палило солнце, и это мешало пешему войску орков; кхандцы же, напротив, были все, как один, бодры, веселы и заявляли, что достаточно намерзлись у берегов этого самого моря, будь оно трижды неладно, и что перед боем хорошо как следует прогреть косточки.

Запасные полки Божественного вдвое превосходили числом всю армию Злого Стрелка.

Эодрейд Роханский, прямой потомок Эомера Эорлинга, стоял в первом ряду воинства Короля-без-Королевства. Как бы ни был потрясен вестью о возвращении Олмера Великого былой владыка Эдораса, с этим он уже давно справился. Вернулся и вернулся. «Значит, у меня появился, кроме Брего, еще один кровник. Вот и хорошо. Дождемся удобного случая». А пока он просто сражался — смело сражался, отважно сражался под заставляющим душу корчиться знаменем, где в белом кругу на черном поле виднелась черная же трехзубчатая корона.

Он не скрывал ни своего имени, ни происхождения. Среди Морского народа многие знали его в лицо, и не спасла бы никакая скрытность. Дошли ли эти вести до Короля-без-Королевства, Эодрейд не задумывался. Ему было все равно. Он помогал тем, кто пришел на помощь ему в трудную минуту, — и этого ему было достаточно. Если же Олмер решит свести счеты с ним, Эодрейдом… что ж, это было бы лучше всего. Эодрейд мечтал о поединке с Королем-без-Королевства едва ли не сильнее, чем с Брего. Третий Маршал всего-навсего приказал казнить его жену и детей — а Олмер залил кровью весь Рохан.