Адаптация

«Низкое ломает высшее, – усмехался я, – если оно сильнее физически. А ведь низкое почти всегда сильнее…» Я вспомнил другую фразу Шаламова: «Самыми стойкими в лагере оказались религиозники». Выходит, Рыба-шар и тут права? Вера в Бога – главная защита человека? Однажды, в период безработицы 90-х, я сочинял с приятелем сценарий для кино, в котором один из героев, бандит, предлагает банкиру «крышу» и говорит с улыбкой, что хочет стать его личным богом. «Никакой человек не может существовать без крыши, – говорил тот бандит, – младенца крышует мать, работника – начальник, гражданина правительство, страну – членство в международной организации, человечество – Бог. Без крыши вообще ничего невозможно, ей надо верить и подчиняться…» Наш сценарий тогда купили за гроши, философствующего бандита вырезали, а продюсер, купивший сценарий, сказал нам с приятелем: «Я ваша крыша, господа сценаристы. Не нравится – мотайте под дождь, ищите другую».

Давно это было. А совсем недавно я послал к чертям свою собственную крышу – доходную работу на ТВ. Зачем?

Настроение немного помрачнело, но все же не слишком испортилось.

В магазине я купил масло против загара, рулон туалетной бумаги, мыло и шампунь, в соседней лавке – бутылку минеральной воды и апельсиновый сок.

Реальность на улице уже поднимала голову и, распаляясь, вновь навязывала мне себя. Чем громче звучали клаксоны останавливающихся микроавтобусов, вопли торговцев – тем явственнее я чувствовал, что задумчивая фантасмагория моего разговора с Рыбой-шар постепенно отступает куда-то на задний план, уплывает, растворяется в мутнеющей воде реальности.

«Эй, друг, май френд, ти откуда?! Стой, куда, смотришь? смотри на товар!..» – вновь оралось, било, лезло в уши, касалось моих глаз, рук, одежды.

Когда я подошел к отелю «Синдбад Мирамар», рядом вновь очутился юркий торговец, перебежавший с другого конца улицы, когда я проходил по этой же улице четыре часа назад. Худой, со сморщенным темным лицом и горящими белыми глазами и зубами, он сахарно оттараторил рекламу своего товара и, когда я отказался, зло выплюнул мне вслед на птичьем английском: «Ну и катись, трахал я тебя в мозги!»

Я ощутил знакомые раздражение и усталость. Разговор с Рыбой-шар уже казался никчемной выдумкой. «Действительно, трахнуть бы тебя в голову надо, чтобы ты хоть что-то понял!» – наверняка сказала бы рыба, наблюдай она за мной сейчас.

В холле отеля, отдавая мне ключ от номера, портье бархатно проговорил:

– Эни все сделал! – и многозначительно поднял палец вверх.

Я поднялся в свою комнату. В душевой лежал микроскопический кусок мыла с химическим запахом лимона. Туалетной бумаги не было. Вода на полу, хоть и вытерта, стала натекать вновь. Кондиционер не работал. Спустя пять минут постучал улыбчивый усатый Эни.

– Все о’кей?

– О’кей.

Я дал ему несколько однофунтовых бумажек и закрыл дверь.

Повесил рулон купленной туалетной бумаги, выбросил из мыльницы химическое мыло и положил свое. Накатывалась жуткая усталость. Принял душ, выпил оставшегося после самолета виски, запил апельсиновым соком и завалился спать.

Во сне ничего не снилось. Лишь брезжил где-то сбоку желтоватый свет, а остальные куски сна были серыми и пыльными.

Песня группы «Сид Баррет воскрес» «Хорошая жизнь»

На уши – плеер с музоном,
Вперед, в супермаркет «Хорошая жизнь»!
В ушах пляшет дорзовский римейк:
Ты знаешь, что день разрушается ночью,
А ночь разрушается днем,
Прорвемся на сторону дня,
Прорвемся на сторону солнца.
Мы не желаем знать ночи,
Прорвемся, прорвемся, прорвемся!..

Но на пороге «Хорошей жизни»
Строгий фейс-контроль, пацаны,
Важны не только ваша одежда и счет на кредитке,
Но и ваши взгляды на жизнь.

На уши – плеер с музоном,
Вперед, в супермаркет «Хорошая жизнь»!
Мы не желаем знать ночи,
Прорвемся на сторону солнца,
Прорвемся, прорвемся, прорвемся!..

Часть вторая Погружение

У нас нет другой планеты, на которую мы могли бы переехать.

Фидель Кастро

Последний день тридцати семи

Человеку всегда нужно многое – но это часто оказывается таким немногим. Бывает, что ощущение многого рассеивается как дым или оказывается слишком мелким. И тебе уже кажется, что на большее ты не способен, что у тебя нет на это ни времени, ни сил.

Что нужно мне?