Адаптация

- Хорошо, значит, придётся переходить к новому плану. Он не такой простой, как я предлагал… особенно для тебя, но хозяин-барин. Иди в каюту и собирайся.

Я снова схватилась за ручки кресла.

- Куда собираться?

Если меня и правда, планируют выбросить с мусором в открытый космос, чего мне собираться? Я не придерживаюсь верований древних египтян о том, что на тот свет нужно забирать побольше вещей, который пригодятся в следующей жизни.

- Через несколько минут мы подлетим к одной малоразвитой планете… В общем, дальше везти я тебя не планирую.

Я ещё много чего желала спросить, но Злодей ушёл, а один из громил, кажется, второй, который таскал мешок с гудронкой, но они так похожи, что точно не скажу, бросил на меня суровый взгляд и я пошла собираться. Вернее, вернулась в каюту, уселась на диванчик, сложив на коленях руки и стала думать о хорошем. Не думать же о текущем моменте, верно? А то вдруг Злодей намеревается продать меня в рабство прямо здесь и сейчас? Такой момент запоминать точно не стоит.

Нет… Вспомним лучше самые счастливые дни своей жизни. Выпускной, когда я выглядела в своем бежевом платье как участница конкурса красоты (пусть даже все мы так выглядели). День, когда я выяснила, что всё-таки поступила в институт, потому что до жути боялась провалиться и что родители узнают. Тот первый раз, когда осталась наедине с Серёжкой, который, между прочим, клятвенно обещал на мне жениться. Не женился, что к лучшему, да и вечер был не сказать, чтобы особо счастливым. Запоминающимся, это да. Я тогда жутко переживала, как всё пройдёт, и всё прошло совсем не так, как хотелось, хотя вряд ли стоило ориентироваться на кино и романы.

А кажется, это было совсем в другой жизни с другой девушкой, наивной и счастливой, чем-то напоминающей нынешнюю гудронку. Я ведь тоже считала, что меня любят так сильно, что горы свернут. И это тоже был некто мифический и неопределённый и, как ни печально, в действительности не существующий. С Сережкой у нас не срослось, к тому времени, когда мы расстались, я сама уже радовалась, что всё позади.

И теперь ещё радовалась тому, что кроме семьи, на Земле не осталось других действительно близких людей, без которых жизнь превращается в существование. Хотя я всё равно умудряюсь страдать, правда, по тому, кто гораздо ближе.

Так и прошли мои последние минуты на корабле вольнодумцев.

Вскоре мы вылетели на катере к виднеющейся поблизости красноватой планете, и Хиромэ зачем-то полетела вместе с нами.

Не знаю, куда мы направлялись, но Злодей снова улыбался и излучал оптимизм. И снова изобразил на своём лбу жирное красное пятно. Видимо, всё шло по плану.

Всего в катере расположилось несколько человек: я, гудронка, Злодей, громила – одна штука, два более субтильных на его фоне вольнодумца и одна девушка постарше меня по имени Мази, с равнодушным лицом, как будто прибитым доской – настолько у неё были плоские губы и маленький приплюснутый нос. Однако она была симпатичной, отметила я машинально, потому что постоянно отслеживала соседство симпатичных девиц. Не знаю, то ли в виде потенциальных конкуренток, то ли потенциальных подруг, но в любом случае приятную наружностью девицу в своём окружении я не могла не отметить. На меня она, кстати, внимания не обращала, зато часто зевала и хмурилась.

Присутствие женщин успокаивает, но вот беда – когда катер приземлился, из него вышли всего двое – я и Злодей. Потом ещё минут пятнадцать он вёз меня куда-то на мотоцикле, выведенном из катера, до тех пор, пока мы не оказались у города, построенного, или скорее вырытого в невысокой жёлтой горе. Гора походила на кусок сыра, изъеденного мышами, потому что постройки смотрелись крайне неаккуратно, как и жители. Этакие нелепые нагромождения из глины жёлто-бежевой цвета, между которыми бродят покрытые пылью дикари.

Остановившись за границей города, обозначенной хлипким заборчиком из камней, Злодей дождался пока к нам подойдет парочка местных мужчин – огромные, замотанные от груди до колен то ли в ткань, то ли в тонкий мех, с грубыми лицами, на которых вперед выступали толстые губы и подбородок, а глаза, наоборот, прятались под широкими дугами бровей.

Злодей убрал руки, отпустив руль и принялся корчить фигуры из пальцев и гундосить, как я поняла, говорить на местном языке, который судя по всему в комплект основного обучения адаптантов не входил.

Стражники рычали в ответ и тоже гнули пальцы, складывая устрашающие фигуры.

Ну, все заняты делом, не мешает и мне оглядеться.

Быстро повертев головой, я заметила справа от города отдельно стоявшую гору сыра в миниатюре, к боку которой прилепилась кривая башня - видимо, это или храм, или какое-то другое место поклонения высшим силам. Наверняка там или жрецы живут, или правители. Так вот, возле скошенного входа в башню стоял второй мотоцикл вольнодумцев, а возле него две фигуры – одна мужская, одна женская. А, нет, ещё одна, отсюда крошечная, в подозрительно знакомом одеянии гудронки входила внутрь, пока две другие её всячески загораживали.