Адаптация к взрослой жизни

Уже сидя за партой и пытаясь безуспешно сосредоточиться на химии, я вдруг вспомнил свой разговор с Настей. Она сравнивала Веру с Пеппи Длинный Чулок, а сегодня утром Вера почему-то напомнила мне Карлсона. В этой развязной позе при поедании варенья отчетливо сквозил этот сказочный персонаж. Тем обиднее было ее грозное обращение ко мне, ведь в тот момент я смотрел на нее без похоти и поговорить хотел не о сексе. Но, может быть, она почувствовала именно это, и именно тут причина столь резкой реакции?

Более-менее оопомниться мне удалось только к обеденному перерыву. Я ругал сам себя на чем свет стоит. Всего одна, случайно брошенная фраза, и я уже ни о чем другом не мог думать целый день.

На третьей паре была математика, и я с огромным трудом пересдал контрольную, которую завалил на прошлой неделе, и получил тройку. Когда-то я, окончивший школу с серебряной медалью, пришел бы в ужас от этого факта. Но теперь, спустя всего два месяца учебы в вузе, я был рад тройке и совершенно не переживал о последствиях такого отношения. Пока я шел на последнюю пару по анатомии, думал, что вся моя жизнь изменилась так резко, как будто я вошел в портал, перенесший меня в другое измерение. Или даже нет, я как будто проснулся в теле другого человека, как в романе Гамильтона «Звездные короли», до дыр зачитанном в детстве. Я помню, как тогда мечтал заснуть и проснуться в теле звездного принца. Спасать прекрасных принцесс и вести в бой армады космических крейсеров. Но ничего этого не происходило, и я, как и все, под гнетом школьной повседневности постепенно разучился верить в чудеса.

После анатомии я решил не ходить домой, а остаться на кафедре для подготовки к коллоквиуму. Я боялся, что встречу Веру и, еще раз с ней поговорив, опять не смогу ни о чем думать, потеряю возможность учиться. Наскоро поужинав прямо на лавочке возле кафедры купленными в ларьке поблизости рогаликом и кефиром, я поспешил вернуться к зубрежке латинских терминов. Провозившись до темноты и несколько успокоившись (латинский и кости отличное средство против личных переживаний), я отправился домой. По дороге, на аллее университетского парка, увидел идущих впереди Лену и Витьку. Мне показалось странным, что Витька одет в старую грязную олимпийку, которую он использовал в качестве рабочей одежды на даче у проректора. Лена нежно прижималась к нему, и было удивительно, зачем он поперся в таком виде на свидание?

Через несколько секунд до меня дошло. Это было вовсе не свидание. Лена встречала Витьку с работы. «Вот это любовь! ‒ подумал я. – Тащиться черт-те куда по темноте, прижиматься к потному и грязному Витьке, эх, мне бы такую девушку!»

Все мои мысли мгновенно вернулись к проблемам личного одиночества. Света и Вера ясно дали понять, что, несмотря на секс, видят во мне только друга. О Саше даже думать не хотелось. Оставалась Настя, но подойти после всего, что происходило на ее глазах, и пригласить на свидание было выше моих сил. По большому счету Витька был прав, и мне было нечего ловить. Я превращался в человека, который мог утонуть посреди жаркой пустыни, как бы банально это ни звучало.

Я решил не нарушать идиллию Витиной прогулки и специально зашел в магазин. Не знаю зачем, купил жвачку Love is и, по привычке развернув ее, прочитал на фантике:

… собраться с духом, когда вокруг штормит.

На картинке знаменитые парень с девушкой самозабвенно гребли посреди бушующего моря. «Отличный совет», ‒ подумал я и продолжил путь.

Когда я пришел на квартиру, там еще не «штормило», но ощущение затишья перед бурей буквально витало в воздухе. На кухне я увидел очень странную картину. Витька поспешно собирал ужин на двоих, используя вместо подноса обрезок фанеры, а Лена стояла у него за спиной, как телохранитель или конвойный. Кроме них за столом сидели Саша и Вера, балуя себя вечерним чаем. Лена не смотрела на девочек и была очень напряжена. Вера, напротив, с улыбкой смотрела на Лену. Напряженную тишину нарушала только возня Витьки да мерное бряцанье Вериной ложки в кружке с чаем.

‒ Всем добрый вечер, ‒ осторожно произнес я.

‒ Привет! – отозвалась Вера. – Где пропадал, мы уж забеспокоились.

‒ Анатомию зубрил на кафедре. Есть чё пожрать?

‒ Не-а, – лениво отозвалась Вера. – У нас тут теперь еще с обеда каждый сам за себя. Но Настя яиц прикупила десяток, можешь яишенку себе забабахать.

Я осторожно прошел к холодильнику. Витька закончил наполнять тарелки и тоже двинул туда, чтобы убрать пару кастрюлек. Я пропустил его вперед и повернулся к столу. Бросилось в глаза напряженное лицо Саши, она тоже сидела как взведенная пружина, готовая кинуться, но не понятно на кого.

‒ Ярик, ты, как поужинаешь, можешь пару часов не заходить во флигель? – робко спросил Витька. – Хочешь, пойди сразу учебники возьми или что там тебе нужно. А часов после десяти постучишься, я тебя запущу.

‒ Да, конечно, ‒ устало кивнул я. – Мне ничего не надо, все в сумке есть.

«Молодая чета» гордо покинула кухню, по-прежнему сопровождаемая ехидным взглядом Веры. Я открыл холодильник и полез за яйцами.