Адаптация к взрослой жизни

В этот момент прозвучал второй звонок, и мы поспешили к лестнице на балкон. Второй акт вышел более напряженным, я успокоился и больше смотрел на сцену, восхитившись великолепным пением солистов. Мне доводилось слышать отдельные записи арий из этой оперы на грампластинках, но вживую она производила гораздо более сильное впечатление. Возможно, дело было в близких к современным костюмах актеров: режиссер явно старался подчеркнуть связь с нашим временем, и, в отличие от той же «Травиаты», «Паяцы» не выглядели на сцене чем-то старинным.

Когда прозвучал трагический финал и занавес сомкнулся, скрывая страшную сцену, зал взорвался аплодисментами. Я повернулся и уставился на девочек. Сидевшая ближе ко мне Саша утирала слезы, и Вера, похоже, делала то же самое. Настя активно аплодировала, Лена просто сидела с загадочной улыбкой. Неугомонная Света вскочила со своего места, сбежала по ступенькам к краю балкона и рукоплескала уже оттуда. Я поспешил за ней и спросил:

‒ Что случилось?

‒ Я хотела на музыкантов посмотреть. Они же там где-то внизу, в яме, ты, кажется, говорил.

В этот момент снова грянула музыка и актеры стали выходить на поклон. Остальные девочки тоже спустились к барьеру и стали рядом с нами. Зал аплодировал стоя, и мы дружно не отставали.

‒ Пошли уже! ‒ поторопил Витька. – А то очередь в гардеробной длинная будет.

Мы оделись и вышли на улицу. Ветер стих, и наступила слегка прохладная, но приятная осенняя ночь.

‒ Как хорошо! ‒ воскликнула Настя. – Давайте немного по городу погуляем, когда еще выберемся.

‒ Я только за, ‒ откликнулась Вера, ‒ один момент… ‒ Она присела на скамейку, открыла сумочку и извлекла из нее кеды. Затем ловко сбросила туфли на высоком каблуке и переобулась. Засунув туфли в извлеченный из сумочки пакет, спрыгнула со скамейки и объявила:

‒ Вот теперь я готова к прогулке.

‒ Фигасе, какая ты запасливая! ‒ восхитилась Света.

‒ Ходить на высоком каблуке уметь нужно, – заявила Вера. – Ну, что замерли, пойдем уже.

Мы не спеша шли по центральной улице, разглядывая дома и витрины. Я рассказывал историю разных зданий и улиц, девочки то и дело замирали возле витрин магазинов, разглядывая модные наряды, а Витька пытался шутить и рассказывать анекдоты.

‒ Вообще какая-то обычная история в этой опере, ‒ улыбнулся он. – Нет, правда, пьяная поножовщина на почве ревности, не понимаю, что там петь на два часа.

‒ Не понял ‒ ну и ладно, ‒ укоризненно сказала Лена. ‒ В другой раз не ходи.

‒ Сюжет грустный, но мне голоса очень понравились, ‒ присоединилась к разговору Настя. – Я прям удивилась. Поет далеко, а как будто рядом с тобой стоит, и без микрофона. Класс.

‒ Это акустика, ‒ объяснила Лена. – Свойство самого театра.

‒ Пусть и банально, зато правда жизни, ‒ убежденно сказала Вера. – Все мужчины – самовлюбленные козлы. Я уверена, этот мудак Канио сам бы без проблем жене изменил, а как она изменила, так сразу за нож.

‒ Ты прямо феминистка какая-то, ‒ усмехнулась Саша. – Или в лесбиянки решила податься?

‒ А что, не так, что ли? – возмутилась Вера. – Много мужиков отвергают приставания девушки только потому, что женатые? Вон даже в «Бриллиантовой руке» с этого стебались, «облико морале», бля. Сколько лет проходит, ничего не меняется. Мужик гуляет – красавчик, женщина на другого посмотрит ‒ шлюха!

‒ Ой, завелись, давайте сменим тему, ‒ попыталась разрядить обстановку Света. – Правда, Ярик, в театре все было интересно. Если программку посмотреть, и понятно все в принципе, что на сцене происходит. Хотя я бы лучше посмотрела что-нибудь в русском переводе. Есть же такие оперы?

‒ Конечно, ‒ ответил я. ‒ Многие сразу на русском языке написаны: «Евгений Онегин», «Борис Годунов» и другие. Есть еще такой жанр, как рок-опера. Не то же самое, но очень круто, они у нас в другом театре идут, «Молодежный» называется.

‒ Вот рок – это по-нашему! – одобрил Витька. – Классика она классикой, интеллигенция всякая, пенсне, все дела, но надо к народу ближе, по-простому, чтобы понятно все.

Мы продолжили прогулку и больше к теме оперы не возвращались, но было заметно, что какие-то тревожные мысли продолжают беспокоить девочек, поэтому шутки Витьки не имели прежнего успеха и разговор то и дело прерывался. Минут через сорок девочки устали, и мы проделали оставшийся путь до моего района на автобусе, а затем снова пошли пешком, так как я жил совсем не рядом с остановкой.

Было уже довольно поздно, когда мы, наконец, добрались до дому. Пока все раздевались, я быстренько поставил греться кастрюлю картофеля, тушенного со свининой, который мне заботливо приготовили родители. Девочки устало расселись на диванах, а Витька помогал мне с «сервировкой» стола.

‒ Где пульт от видика? ‒ тихо спросил он.

‒ В тумбочке под телевизором, а что?

‒ Сейчас, когда все за стол усядутся, я тут кассетку включу и на нужный момент перемотаю, а как все сюда вернутся, я и включу. Это как раз и есть мой план.

‒ Хорошо, ты только аккуратней там, а то, если с видиком чего случится, мне родители голову оторвут!