Адаптивный шард (СИ)

Потому что эта победа, которой все радовались, по моему мнению таковой являлась очень условно. А как еще можно назвать бой, в котором погибли двенадцать тысяч гражданских, и еще больше ста пятидесяти тысяч в итоге, вывезли на какой-то остров в Тихом океане и поместили на пожизненный карантин. Это победа?!! Местные считали — да. Я… Я сомневался.

Да и кейпов погибло “немного”, опять же в сравнении с прошлыми атаками. Для меня же потеря тридцати одного героя, из которых кто-то мог лечить, пусть и не так хорошо как Эми, а кто-то помогать иначе, это невосполнимая утрата, которая на большой дистанции еще больше увеличит число жертв. Потому как останься они живы, то спасли множество людей в будущем.

Единственное, что омрачало всеобщую радость, это появление в Канберре “Сынка” или миниГубителя Слендермена, народ волновался по этому поводу. СКП, совместно с Протекторатом выпустили опровержение, где отрицали связь Слендермена и Симург. Заявили мол у них есть информация о том, что Слендермен это дело 53, который вместе с измененным телом получил и нечеловеческий разум. Да, трагедия, но так бывало уже не раз. Что происходит у Слендермена в голове мол понять невозможно, почему он назвал Симург мамой, непонятно, но совершенно точно между ними нет родственной связи. Судя по тому, что я почитал в сети, им поверили только самые доверчивые.

Тем не менее несмотря на пасмурную погоду, народ на улицах Броктон-Бей, в эти дни, явно был настроен позитивно. У людей появился намек на надежду. Это чувствовалось, витало в воздухе. И даже дежурные, фирменные, американские улыбки и те были пусть и немного, но искренними.

Вот я и вышел на прогулку. На простую прогулку, не по делу, не следуя планам. Я хотел почувствовать эту атмосферу пропитанную надеждой. Развеять грустные мысли.

Официально Дан Клей был на больничном, в школу или на тренировку мне не надо было спешить, так что в кои то веки у меня появилось свободное время. Понимаю, что разумнее было бы его потратить на самообучение. Но я чувствовал, что мне надо развеяться, поверить в то, что мы победили. “Зарядиться” настроением людей.

Бродил по улицам, смотрел на людей, гулял. Увы, помогало мало.

Проходя мимо одного из многочисленных кафе, коих было и правда много на Старой набережной, главной туристической зоне Броктон-Бей, услышал задорный смех. Настолько заразительный, что не удержался и зашел.

В кафе были заняты почти все столики, кроме пары совсем маленьких рассчитанных на одного или максимум двух посетителей. За один такой, я и присел.

Тот искренний смех, что привлек моё внимание, его источником была группа молодежи за большим столиком в центре зала. Девчонки и мальчишки. Школьники, причем из семерых трое были моими учениками из Аркадии. Заметив меня, они приветственно помахали, и продолжили шушукаться иногда взрываясь смехом.

Из-за темных очков, которые я носил, было трудно заметить куда направлен мой взгляд. Этим и воспользовался, наблюдая за школьниками. Мне было приятно на них смотреть, потому как именно ради того, чтобы люди могли и дальше, вот так сидеть, беззаботно болтать и смеяться, я и старался. Разумом понимал, что это сущая мелочь, но на душе становилось легче с каждым взрывом их смеха.

Сделал заказ, свежевыжатый сок и фруктовый салат. С некоторой завистью посмотрел на совсем маленьких детишек за соседним столом, они с невероятным аппетитом поглощали мороженое. Увы, после моего изменения от флакона, стоило мне съесть хоть ложечку этого лакомства, как меня начинало выворачивать. Но я прекрасно помнил, как раньше любил это мороженное и насколько оно может быть вкусным. Мелочь, да безусловно, но обидно до жути, до зубовного скрежета.

Принесли мой заказ, салат и сок оказались почти безвкусными. Нет, все было свежим, отличного качества, и обычный человек наслаждался бы подобным обедом. Но мои вкусовые рецепторы безошибочно определяли химические добавки в удобрения, которые применялись при выращивании фруктов, и горьковатый привкус пестицидов.

Нельзя постоянно работать, это доводит тебя до опустошения. Ты можешь этого не замечать, но так и есть. Надо иногда давать себе отдых, я об этом почти забыл. Как справляется Алекса, я не представляю, у неё же не было ни одного выходного за десятилетия. Возможно Умники легче справляются с подобным? Возможно, но я не сильно верю.

После того как очнулся в госпитале, а затем вернулся в Броктон-Бей, я позвонил ей. Разговора не получилось. И то, что она занята, что у неё много дел, не было этому причиной. Говорят она бесчувственная, говорят она почти не испытывает эмоций. Но, даже по телефону я ощутил, как ей больно говорить со мной. Как только это понял, тут же попрощался. Ей и так трудно, тащить все на себе… Делать её жизнь еще мучительнее, только потому, что мне захотелось поболтать? Нет, меня трудно назвать хорошим человеком, но не настолько я монстр, несмотря на все что совершил, чтобы мучать того кто мне дорог.