Адекватное познание реальности, или Как заставить облей думать?

Интересно при этом, что миф о принципиальной непознаваемости психики, как и многие другие мифы о психологии, продолжает существовать в голове обывателя и поныне, более ста лет с момента возникновения. И вместе с этим мифом продолжает существовать и убеждённость обывателя в том, что самонаблюдение – хороший и основательный метод познания собственных психических процессов.

Но важно то, что вера в объяснительную силу самонаблюдения оказывает влияние не только на попытки обывателя понять собственный внутренний мир, но и существенно вмешивается в процессы познания им даже окружающей действительности, внося в него существенные искажения, основывающиеся на ошибочных суждениях. К примеру, предположение, что исключительно органами чувств человек способен познать объективную действительность, является ни чем иным, как наивным реализмом. Наивным данный подход является потому, что исходит из неверного представления о том, что все свойства объективного мира воспринимаются человеком посредством ощущений без каких-либо искажений, и что все явления этого мира именно таковы, какими они и воспринимаются. На деле же, как показывает тысячелетняя человеческая практика, ситуация с построением картины объективного мира куда сложнее. Одними непосредственно данными ощущениями в этом деле не обойтись.

1. Ощущения как способ познания реальности

Можно было бы цитировать Сеченова и других физиологов прошлого, уже более ста лет назад указывавших на негодность самонаблюдения для познания психической реальности человека, но более действенными, думается, будут простые для понимания примеры, демонстрирующие всю несостоятельность какого бы то ни было самонаблюдения, "прислушивания" к собственным ощущениям в попытках разобраться в функционировании собственной психики. И лучше всего поэтому начать с рассмотрения того, насколько ненадёжными выступают чувственные данные при построении картины объективного внешнего мира, и затем уже перейти к ненадёжности такого построения картины внутреннего мира, нашего субъективного Я, где дела с ощущениями и их ролью обстоят ещё сложнее.

Дело в том, что в своих блаженных порывах наивного и безудержного оптимизма обыватель зачастую искренне полагает:раз я это так чувствую, значит, так и есть… Собственным ощущениям в народе придаётся просто гипертрофированное значение, порой даже исключительное и приоритетное перед каким-либо другим способом познания (мышлением, в частности). Чутьё, чувства, интуиция – в языке есть много синонимов этой безосновательной позиции. Как правило, такими злоупотреблениями грешат ценители всяких "чакр", "кармы", "инкарнаций" и прочей брахмапутры.

Увы, многие люди в силу неопытности и некритичности мышления действительно полагают, что с помощью своих чувств они способны сразу познавать сущность вещей. Будто вдохнул воздух, и сразу понял, что он состоит из азота, кислорода, аргона и прочих газов в таком-то строгом соотношении…

Неспроста в философии познания образ мира, формируемый чисто за счёт чувств, называется "кажимостью", то есть тем, что кажется. А не тем, что является…

Каждому человеку без исключения в жизни встречались десятки и сотни примеров того, когда то самое "чутьё", те самые "ощущения", его обманывали. Но почему-то при построении обывательской картины мира в расчёт это просто не берётся.

Вера в собственные "чувства" и "ощущения" наивно незыблема.

Достаточно вспомнить несметное множество разнообразных зрительных иллюзий, которым подвержен каждый человек (кроме аутистов и представителей некоторых малочисленных культур со специфической системой отношения к действительности). Перечень их поистине огромен, и всё новые типы иллюзий продолжают активно открывать даже в нашем, XXI веке. На формирование зрительных иллюзий также влияют и некоторые специфические установки субъекта, например, ожидания, убеждения и прочее. В некоторых случаях даже возникают не столько зрительные, сколько квазизрительные иллюзии. Чтобы это понять, достаточно вспомнить эксперимент в одном из университетов США, когда в аудиторию входил человек, предварительно представленный студентам либо как некий технический сотрудник, либо как приглашённый профессор. После недолгого присутствия перед аудиторией он уходил, а студентов просили описать его. Та группа, которой гость был представлен как профессор, описывали его более высоким, нежели та группа, которой он был представлен как технический служащий. То есть такой абстрактный феномен, как статус, влияет на восприятие такого конкретного фактора, как рост (Майерс, 2007).