Адель и 40 оборотней

Нико развел руками, словно показывая, что он тут уже ничего сделать не может.

Олин хмуро помялся еще с ноги на ногу, но сел.

— Как у вас там хоть дела-то? — спросила Рута. — Спокойно ночью было?

— У нас пока спокойно, — сказал Олин, — но в целом довольно хреново. Пастухи у вейров пропали. Овцы есть, а пастухов нет, палатки одни остались. И что-то там… Так что я за Адель. Туда без мага, без понимания — есть ли магия и ловушки, лучше не соваться.

Олин нахмурился еще больше, глянул на меня.

— Так у тебя все козыри, Косак! — фыркнул Нико.

— В гробу я видал такие козыри. Адель, ты можешь отказаться. Это очень опасно и приказывать тебе сейчас никто не имеет права, ты первокурсница. Но помощь твоя нужна.

Он сжал зубы. Сейчас, без бороды, так отчетливо видно желваки на скулах.

— Да, конечно, — сказала я. — Поедем…

* * *

— Все прочитал? Тогда подписывай, — кивнул Олину Уолеш. — Если с ней что случится, пойдешь под трибунал. Отвечаешь головой.

Олин подписал без колебаний.

Мы уже обсудили этот вопрос.

На словах был один приказ, на бумаге другой. Если все пройдет нормально, того, что на бумаге никто не увидит. Если что-то не так… «Да похрен, — сказал Олин. — Я все равно буду рядом. И если какие твари до нее доберутся, то вряд ли я к тому времени останусь жив. Так что трибунал или не трибунал…»

Он берет меня с собой в деревню, потому что, когда имеешь дело с тварями — магию нужно хотя бы видеть, понимать куда можно сунуться, а куда нет. Видеть ловушки и те места, которые лучше обходить стороной. А если не видеть, то лучше не браться вовсе. Это как по минному полю.

Дело опасное и меня могут запросто сожрать твари, но, возможно, удастся спасти чьи-то жизни.

Я могу отказаться.

Олин может отказаться тоже, поступить так, как требует его письменный приказ, сидеть тихо.

Да, можно не соваться, этот вариант тоже обсуждали вполне серьезно. Но как скоро сюда пришлют мага, и не упустим ли мы время… Если тварь не одна, если они решат поохотиться на людей… Вейрских пастухов убили, но кто и как… подойти близко и посмотреть сами волки не решились — их чутье тут не поможет. А не глядя лезть в ловушки…

В горах хватает вейрских поселений, и людских — дальше в долине. Если твари пойдут дальше? Если уже побывали там? Нельзя просто ждать.

Огней в горах становится только больше, что-то явно разворачивается и будет хуже, поэтому страшно упустить время. Если не помешать, то, хотя бы, понять, что происходит.

Нужно действовать, даже если наверху эту ситуацию не воспринимают всерьез. Нико постарается убедить. У него есть связи.

Нам нужно продержаться. И желательно, не забившись при этом в нору.

Действовать.

У Олина незавидный выбор, он рискует либо моей жизнью, либо жизнями своих людей. Своей жизнью он рискует в любом случае.

При всем при этом, Уолешу как раз страшно не хочется рисковать и ввязываться в сомнительную игру. К осени его ждет повышение и перевод в другую часть, он уже почти собирает вещи. Не хочется нарываться, нарушая приказы начальства.

А Олина должны поставить на его место. Опять же, если Олин не станет делать глупостей… но вот тут все сложно. Он крайний в этой истории, все под его личную ответственность.

Мне ничего не дали подписать, мне вообще самой пока решать не положено.

— Сейчас поедем к пастухам, — сказал Олин на улице, когда вышли. — Посмотришь. Может быть, сможем хоть немного понять, что произошло. Откуда пришли, куда ушли твари, если еще остались следы. Нет ли ловушек. А вечером Камински отвезет тебя обратно. Ночью в деревне может быть очень опасно.

— Как? — я даже не поверила. — А если понадобится моя помощь?

И еще — как Камински?

Олин остановился, повернулся ко мне. Я видела, ему самому не очень все это нравится, но выбора особо нет.

— Дел, я не знаю, что может случиться ночью. Может быть, все будет спокойно, а может, придут твари. Может быть, даже не одна. Я не знаю, смогу ли я тебя защитить. Поэтому лучше держаться подальше. Завтра утром Камински снова привезет тебя, у нас много дел. Так будет лучше. Я бы возил тебя сам, но тогда выйдет по семь-восемь часов в день только на дорогу, а у меня нет столько времени.

Он облизал губы, поджал, скрипнул зубами.

Здесь не так уж далеко, но по горному серпантину, по старой дороге не разгонишься, выходит по полтора-два часа в одну сторону. Притом, что днем тоже отдыхать некогда, а ночью могут напасть твари.

Я все понимаю.

И он отвечает за меня головой.

— Хорошо, — тихо согласилась я. — Но почему Нико?

Олин чуть кривовато, невесело усмехнулся.