Аделаида: путь к Тьме (СИ)

— Если убила не ты, то кто? Были ли какие-то странности? — он подошёл к кровати и впился в меня чёрным взглядом. Естественно, извиниться он даже не подумал.

— Ты действительно хочешь выслушать моё мнение? — прохрипела я.

— Да. Иначе не стал бы спрашивать, — его голос был бесстрастным, только глаза выдавали напряжение.

— Хорошо, тогда объясни сначала, пожалуйста, почему Дельмину сожгли, не дожидаясь тебя? В чём была спешка?

— Тебе объяснение магическое или обывательское?

— Оба.

— С точки зрения обычных людей, быстрое сжигание тела — это дань уважения покойнику. Считается позором, если тело некому вовремя предать огню. Самых отвратительных людей не провожают в последний костёр, а относят гнить в лес. И пожелание «чтобы ты сгнил» — это одно из самых страшных оскорблений, как и закапывание в землю. Поэтому даже среди самых безграмотных крестьян есть традиция — сжигать трупы сразу, ни в коем случае не давая им разлагаться. Выгляни в окно, там лето и жара, а ледяного мага в команде Эсселька нет. Тело и так пролежало несколько часов, пока ты его не обнаружила. Они не знали, когда точно я прибуду, и не хотели, чтобы тело Дельмины начало портиться. Это первое объяснение.

— А второе?

— Ты же знаешь, что некромантия под абсолютным запретом? Сжигание тел — это не только традиция и дань уважения умершему, как все говорят. Это ещё и некая гарантия безопасности. Если какой-то тёмный маг сойдёт с ума, то ему будет некого поднимать. Тёмные науки строжайше запрещены. В прошлом появлялись некроманты, для нашего мира это страшно. Дестабилизируется магия и защита мира, начинаются катаклизмы. Боги жестоко карают за любое неповиновение в этом вопросе. За любопытство — лишение магии, а за практику — смерть.

Даммир нервно заходил по комнате, я следила за ним утомлённым взглядом.

— У нас всё с точностью до наоборот. Полная противоположность, — ответила я.

— Что? Повтори!

— Полная противоположность, — устало повторила я. — Наших покойников хоронят и обустраивают могилы.

Даммир замер истуканом посередине комнаты и шокированно смотрел на меня. Видимо, его настолько поразили мои слова, что удивление и растерянность легко читались на лице. Его взгляд блуждал по мне так, словно видел впервые, а затем он задержался на разбитых губах.

— Служанка. Из другого мира. Абсолютная тёмная. Нищая. Безземельная. Скажи, в своём мире ты принадлежала к аристократическому роду? — глухо спросил он.

— Нет, у нас их почти не осталось. В нашей стране их вообще нет, — голос был надсадным и хриплым.

— Простолюдинка. Самоучка. Уязвимая. Беззащитная. Но при этом… у тебя есть то, что я ценю больше всего. Сильнейшая магия, лискарь, возможно, что-то ещё… — он растерянно посмотрел на мои израненные, покрытые ссадинами и синяками запястья. — Я пришлю лекаря.

Аристократ вышел из комнаты, а я осталась недоумевать в постели.

«И что это сейчас было?» — проснулось Любопытство.

«Он сделал какие-то выводы, надеюсь, что нам от них хуже не станет. Раз он спрашивал про странности, то давайте всё обдумаем. Что ещё показалось нам необычным?» — спросила Осторожность.

«Что мы читали про убийства? Что должен быть мотив в первую очередь. Кто хотел убить Дельмину, если не Гнеббис?» — рассуждал Разум.

Лекарь пришёл почти сразу, и Даммир вошёл следом. Собранный, решительный, но немного… виноватый. И смотрел он теперь совершенно иначе. Лекарь оказался знаком. Это он вылечил лиску.

— О, так вы молодая госпожа, — как-то странно протянул он.

— Нет, я не госпожа. Я Ида, — нахмурилась в ответ, переводя взгляд с одного на другого.

Лекарь занялся моими руками, а затем и губой, по израненным местам разлилось тепло. Стоящий рядом аристократ следил за движениями целителя жадно и пристально. Стало легче. Боль ушла, пальцы обрели чувствительность. Опухлость на губе спала. Лекарь поднялся и коротко склонил голову перед Даммиром, а затем молча вышел. Аристократ остался, встал у окна и заложил руки за спину, глядя на пейзаж за окном.

— Ида, это твоё полное имя?

— Нет, Аделаида.

— Только одно? — спросил он.

— Да, только одно. Какое это имеет значение?

— Никакого. Просто интересно. У меня много имён, — усмехнулся он. — Ида, мне нужна будет твоя помощь. Это дело оказалось слишком запутанным. А ты, как никто, знакома с ситуацией изнутри. Ты согласишься разбираться в этом деле вместе со мной? — он перевёл на меня заинтересованный взгляд.

— До конца контракта я вынуждена делать то, что ты укажешь. Могу помогать с расследованием, а могу мыть полы. На твоё усмотрение, — теперь настала моя очередь равнодушно отвечать.

«Не нравится мне всё это! Он что-то задумал!» — насупилась Интуиция.

— До конца контракта… сколько дней?

— Понятия не имею, сколько я спала.

— Призови договор. Давай вместе проверим документы, — миролюбиво предложил он. Я подчинилась. — Десять дней, включая сегодня. Жалование — два золотых в месяц, — на губах появилась странная усмешка.

Сноб. Наверное, у него одни сапоги стоили несколько десятков.

— Значит, в ближайшие десять дней я помогу тебе с расследованием, — холодно ответила я.