Аделаида

— Ну, если он, действительно, так хорош, как нам о нём рассказывали, то это слово не могло не всплыть. Должно было всплыть. Аделаида-то в курсе нашей истории. Другое дело, будет ли доктор хранить наши маленькие секреты, как это делаем мы? Как думаешь?

— Мне показалось, что он порядочный человек. К тому же, я надеюсь, врачебную тайну никто не отменял.

— Вот и славно. А что с твоим… бизнесом? — Радж, как всегда, замялся, произнося это слово.

— Тут меня тоже терзают смутные опасения. Вообще в этом круизе всё складывается не совсем так, как обычно. Я приняла решение провернуть сделку в ближайшие пару дней. Не будем искушать судьбу. Как только всё закончится, я найду предлог, как побыстрее завершить круиз. Тем более, что Мустафа Юзеф увеличил наш призовой фонд до четырех миллионов, и если мы, по традиции, наградим победителя миллионом, а остальные деньги в виде поощрительных призов раздадим другим участникам, то преждевременному завершению маршрута все будут только рады. Как ты думаешь, если через десять дней я вернусь в Нью-Йорк, это будет правильно?

— Это будет просто прекрасно, моя девочка. Потому что я чертовски по тебе соскучился. И ровно через десять дней я тоже буду дома.

Нани почувствовала, что волнения сегодняшнего дня отлетают от её высокого лба, растворяются в воздухе так, словно их выдувает тёплый воздух фена. Это было привычное чувство всепоглащающей нежности, которую она испытывала к мужу и которую он все эти годы дарил ей:

— Тогда так и поступим. Я люблю тебя, Радж!

— И я. И ещё целую мою любимую ложбинку… Она по мне соскучилась?

Нани прикрыла рукой небольшую впадинку между двух тяжелых полукружий грудей и засмеялась:

— Она просит тебе передать, что ждёт не дождётся, пока ты её поцелуешь.

Нажав на кнопку завершения разговора, Нани задумчиво уставилась в потолок. Что ж, выбор сделан. Женщина взяла второй телефон и нажала кнопку вызова секретаря. Даже не удосужившись что-нибудь произнести, она тут же нажала отбой. Вымуштрованный помощник и так появится через пару минут. Для этого ей не нужно ничего говорить.

За окном было совсем темно. Если бы не фонари, которые изумительно красиво подсвечивали парк «Лилами», создалось бы ощущение, что ты нырнул в чернильницу. «Звездное небо Мексики» — написал Генри в рекламном проспекте. Какого чёрта? Звездным оно бывает здесь не так уж часто. Закаты в этих местах, действительно хороши, но вот ночи… Эти ночи совсем не похожи на те, к которым она привыкла в своём любимом Крыму. И даже не те, которые ей довелось наблюдать, просиживая без сна у кроватки маленькой Дели в Израиле. Боже, боже! Как же глупа и наивна была она тогда. Как стремилась откуда-то вырваться, чего-то достичь, сорвать самый большой джек-пот. У неё был Радж, в которого она влюбилась практически в первую встречу, и она знала, что сделает всё, что угодно, пойдёт на любой подлог, даже на преступление, лишь бы быть всегда рядом с ним. А потом подлоги, подлости и преступления стали частью её самой и Нани даже не заметила, как и когда это случилось. Она всегда надеялась на чудо и это чудо обязательно происходило. Надежда — вот что сделало её такой, какой она даже и не мечтала быть: двуличной, гадкой, отвратительной и всё еще до умопомрачения влюблённой.

— Вы хотели меня видеть, мэм? — в комнату без стука вошёл её верный Генри.

— Да, дружочек. Скажи, а у тебя есть мечта?

Генри привык к неожиданным вопросам своего босса:

— Есть.

— И ты надеешься, что она когда-нибудь сбудется?

— Конечно. Надежда умирает последней.

— Ты не читал в детстве сказку «Алиса в стране чудес». Потому что, если бы читал, то убил бы в себе эту надежду в зародыше. Жил бы одним днём, делал, что должно, не питал бы иллюзий и не вынашивал неосуществимых планов.

— Я в чём-то провинился, мэм?

— Нет. Это, скорее, мысли вслух. А тебя я вызвала вот по какому поводу. Дозвонись Карлосу и прикажи ему привезти товар завтра или послезавтра на остров Пу.

— Тому самому Карлосу?

— Ну, конечно. Разве ты не услышал, что я сказала?

— Я всё расслышал. Но в вашей записной книжке около двух десятков Карлосов. Поэтому я и уточнил. Мы ведь должны были встретиться с ТЕМ Карлосом только через двадцать четыре дня.

— Я передумала. Круиз закончится раньше. Кстати, как там Мисс Аделаида? Она поужинала?

Генри замялся, но решил сказать правду:

— Нет, мэм. Она сказала, что хочет полежать в гамаке возле виллы «Принцесса» и я приказал принести ей несколько пледов. В парке очень сыро.

— Значит, она не пошла на вечеринку, которую устраивает шейх?

— Доподлинно не знаю, но думаю, что не пошла.

— А ты, кстати, не узнал о нём ничего нового?

— Нет, но я созвонился с Брюсом и тот обещал поискать информацию по своим каналам.

— Что ж, пусть поищет. Хотя я и не совсем уверена теперь, что хотела бы видеть Аделаиду супругой этого человека.

— Мустафа вам не понравился?

— Наоборот, очень понравился. Я чувствую в нём родственную душу. И именно поэтому не хочу, чтобы у Дели с ним что-то получилось…

* * *