Adelante, Гончар, adelante

– Вот так… – подытожил он безо всякой интонации, когда Слава захлопнул фотоальбом, где за два месяца скопилось полтора десятка совместных с Леной фотографий.

– Она откуда? – рассеянно спросил Корнеев. Он-то ожидал от Глеба, как и сам Глеб, чего-то большего.

– Из Мурманска.

Корнеев покачал головой, словно бы подтверждая неловкость возникшей паузы.

– Не королева… – вдруг очень точно и коротко высказался Корнеев.

– Ну да, – уклончиво согласился Глеб.

– Но хорошее лицо… – попытался исправиться Слава. Глеб промолчал. Много позже он будет с отвращением вспоминать этот случай.

В тот вечер она пришла позже, чем ушел Слава. Знакомство было еще впереди…

Придя с мороза, поставила, прислонив к мойке, тяжелую сумку с продуктами:

– Гречки не было, будем есть макароны…

Еще впереди те времена, когда она скажет:

– Хрена не было, будем есть редьку, – и на ее лице не будет на капли тревоги.

За неделю до Нового года ударили морозы. Всякие прогулки сводились к коротким перебежкам. Глеб предложил Лене сходить на выставку.

Выставка проходила в Центральном выставочном зале. Это была выставка современного искусства. А от современного искусства, как известно, можно ожидать чего угодно.

Вход на выставку для студентов был бесплатным. Глеб с Леной предъявили студенческие билеты. Получив два входных – прошли в гардероб.

Современное искусство пользовалось спросом. Возможно, на спрос повлияла погода, но в просторном зале было людно.

Современное искусство не ограничивалось живописью. Оно было представлено также скульптурными композициями из папье-маше, пластика, водопроводных труб и жестяных банок. Встречалась и работы, выполненные в смешанной технике.

Грань между искусством и издевательством была неявной. Заметить ее Глеб так и не смог.

Они подолгу стояли у плюшевых, размеров в человеческий рост манекенов, соединенных пластмассовыми трубками. Рассматривали картину, где были изображены люди без кожи. Лена сфотографировала Глеба у канатов, сложенных в форме шара в человеческий рост.

Современное искусство было каким угодно – примитивным, пошлым или отвратительным, но у него был один плюс: оно не было скучным. Иногда этот плюс искупает все остальные минусы.

Когда Глеб с Леной, пройдясь по огромному залу и балкону несколько раз туда и обратно, засобирались домой, в зал ввалилась компания интуристов. На добродушных и загорелых физиономиях пожилых мужчин сверкали дорогими оправами очки. Женщины были тощие и плоские, как селедки. Повелевавшая ими женщина-экскурсовод стояла к Глебу гитарообразной спиной и жестикулировала.

– Постой здесь, я сейчас, – попросила Лена. Он кивнул.

Она исчезла из виду, а Глеб автоматически перевел взгляд на женщину-экскурсовода. Когда экскурсовод, продолжая жестикулировать, встала к нему вполоборота, он вздрогнул.

Это была Лена. Та, у которой когда-то имелось отчество. Правда, и его нынешняя Лена недавно обрела его, но Елена плюс Борисовна было сексуально и неповторимо.

Хуже было то, что, изменив позу, она повернулась лицом к нему и тоже его узнала.

Секунду они смотрели друг на друга – словно в зеркало. И на ее, и на его лице читалось замешательство.

Потом лицо Елены Борисовны потеплело улыбкой. Глеб почему-то оставался суров. Она (Just а moment) сделала несколько шагов по направлению к Глебу. И в этот момент она была – как звезда на новогодней елке – прекрасна. Неповторима. Недоступна.

– Глеб… – вымолвила она ласково.

Он обжег взгляд обручальным кольцом на ее пальце. Подумал вдруг, что ревнует. Сказал:

– Привет.

– Глеб, – повторила она, не меняя интонации. Потянула сладкую паузу.

– Как ты здесь?

– Очевидно, пришел… – предположил он. – А ты? Работаешь?

Таким вопросом они еще в Туапсе пытались снять проституток лет в семнадцать.

Она улыбнулась, и сделала это как будто бы устало. Разомкнула в ответе ало напомаженные губы:

– Работаю…

Только что рядом со своей Леной Глеб казался себе взрослым и состоявшимся мужчиной. С этой Леной – очевидный откат назад и неловкое замешательство.

– Ты повзрослел.

– А ты замуж вышла?

Она опустила взгляд на руки:

– Ты наблюдательный, – казалось, что и ей было неловко встретить его вот так. – Подождешь меня полчасика, и мы можем где-нибудь посидеть… – предложила она.

– Я не один, – мрачно отрапортовал Глеб.

– А ты не женился? – рассмеялась Лена одними губами. Ярко накрашенные, они двигались на лице с осторожностью.

– Нет, – ответил коротко Глеб.

– Слушай, – заторопилась она, – мне сейчас совсем некогда, Глебка. Возьми визитку и, если захочешь, – позвони. Это рабочий… Я живу теперь в другом месте. Мы можем встретиться. Я бы хотела… – последние слова она говорила, готовая упорхнуть. В руке Глеба остался лепесток визитки с ее нелепой новой фамилией и цифрами телефона. Чиж Елена Борисовна. Меньше года назад она была незамысловатой Веселовой. Он сунул клочок картона в задний карман.

– Глеб, кто это? – возвратившаяся Лена дернула Глеба за рукав.

Глебу показалось, что Елена Борисовна оглянулась на них и усмехнулась.

– Да… знакомая, – туманно отреагировал Глеб, отворачиваясь.

– Я тебе покажу знакомую! – шутливо огрызнулась Лена, снова дергая Глеба.