Аделина (СИ)

Так, стоп. Кровавый суд я устраивать не собиралась… Или собиралась? Над Варькой! Страшная догадка блеснула в голове. Возможно, эта детская сказочка про Ивана Царевича и есть ключ к разгадке тайны? Каковы мои намерения? Уж точно не раздать добро нуждающимся, не победить Змея-Горыныча, не стать справедливой царевной и не заполучить в жёны Ситу.А именно желание славы и «злата-серебра».

Я в сомнениях положила подсвечник в ямку у стены. Сверху набросала веток и прошлогодних листьев. Но просто так уйти не смогла. Что-то непреодолимое тянуло к этому куску серебра. Не как к ценной находке, а как частице собственной сущности. Ведь неспроста он мне открылся. А раз вещь открывается хозяину, в этом должен быть какой-то смысл!

Размышления прервало сообщение в вайбере от дяди. После стандартных приветствий и «как дела» была приложена небольшая схема отмычки с краткими инструкциями. За что я обожаю своего дядю — так это за то, что он не задаёт лишних вопросов, понимая, что просто так писать бы не стала.

Надеясь, что в гараже у Варьки найду подходящую проволоку и инструменты, я решила вернуться на дачу. Мне нужно немного расслабиться и сбросить напряжение. Погладив на прощанье свою находку, мирно спящую под слоем листьев, я с лёгкой душой устремилась в посёлок. На этот раз никакая неведомая сила не преграждала путь. Внутри была полная уверенность, что подсвечник предназначен только для меня. Никто посторонний его не найдёт. А значит, и он, и эта проклятая дверь дождутся следующего визита.

27 ИЮНЯ, вечер

Эффект ворвавшейся меня на дачу был подобен эффекту взорвавшейся бомбы в сонно-спящем мирном городке. Только открыв калитку, я сразу начала раздавать поручения наподобие «кто старший за столом», «кто наливает», «кто нарезает». Ребята, разморенные жарой, дремали и нехотя, как сонные мухи, начали сползаться на веранду.

— Так, что у нас с бухлом? Товарищ главнокомандующий, доложить о состоянии запасов!

— Бутылки три вина осталось, — вяло протянул Серёга.

— Маловато будет!

— Раз тебе маловато, то в городе бы и купила горючее, — съязвил Димка.

— Не учи учёную, — победно выпалила я, выставляя на стол две бутылки «Коктебеля».

— Оу, — Димка демонстративно облизнулся, — вижу, не зря каталась, но всё равно «маловато будет», — передразнил он меня.

— Есть ещё одна. А достанется она тому, кто выполнит моё задание.

Пацаны как-то сразу погрустнели и готовы были разойтись.

— Нет-нет, увольте, — сказал Санька.

— Я же ещё не сказала, в чём оно заключается.

— А у тебя бывают нормальные желания? — спросил Димка, — Сходить на дискотеку, искупаться в бассейне, отдохнуть с друзьями? Замутить с парнем в конце концов!

— Сейчас снова попросит в какой-нибудь подвал залезть, — подхватил Серёга.

— Никаких больше подвалов! Я прошу у всех прощения за эту глупую выходку.

Шум поутих, все как-то сразу посмотрели на меня. Я понизила голос.

— Правда, ребята. Извините. Я не в себе была после выпускного.

На некоторое время над столом повисла тишина. Варька посмотрела на свои царапины и первой подала голос.

— Защита вносит ходатайство простить обвиняемую, назначив ей штраф в виде… Так, две бутылки коньяка внесены в кассу, но этого недостаточно. Товарищ прокурор, какие исправительные работы вы потребуете от обвиняемой? — Она обращалась к Саньке.

— А пусть станцует! — выпалил Димка.

Варька метнула на него взгляд:

— Вы не прокурор, и не имеете права…

Но тот её перебил:

— Я старший следователь по особо тяжким преступлениям и очень даже имею!

— Глава присяжной комиссии поддерживает товарища следователя, — захихикал Серёга, глядя на меня.

Они ожидали, что я начну отказываться или закачу истерику, но только не согласия.

— Танец, так танец! Запросто! При условии полной реабилитации честного имени Аделины Новиковой.

Варька аж поперхнулась.

— Ада, никто тебя не заставляет, если не хочешь…

— Кто сказал, что не хочу? Вдруг у меня начали появляться «правильные» желания?

— Да не слушай ты Димку. Ходить на дискотеки или нет — дело твоё. Когда и с кем встречаться — сама решаешь. Они же издеваются!

— В таком случае, сами виноваты во всех возможных последствиях! Объявляю судебный процесс над Аделиной закрытым.

Я взяла со стола кружку и громко стукнула ей по столу, изображая судейский молоточек.

Ребята прыснули со смеху. Я же находилась в состоянии эйфории, и готова была пить, плясать, дурачиться, словом, отрываться на полную катушку. Конечно, они не привыкли видеть меня такой раскрепощённой. Образ Аделины Новиковой — это образ заученной ботанки, у которой что-то «кукукнуло» в голове. Но не сегодня.

— Итак, уважаемые телезрители, — продолжила я, — бутылка коньяка достанется тому, кто до завтрашнего рассвета сможет мне изготовить вот эту замечательную штуковину.

Я включила смартфон и выложила его в центре стола. Друзья заинтересованно поглядели на экран.

— А что это такое, собственно? — не понял Димка, далёкий от техники, — какая-то змейка?

— Она самая, амулет на шею из проволоки, от злых духов.

Димка недоверчиво покосился:

— Каких ещё духов? Ты же в них не веришь. XXI век и бла-бла-бла. Кто говорил?