Аденауэр. Отец новой Германии

Оставался еще вопрос о руководстве рейнландской организации ХДС, где пост председателя формально все еще занимал Лео Шверинг. Новый союзник Аденауэра, Карл Арнольд, постарался оттянуть его решение до окончания херфордского съезда. Затем в дело вступил сам Аденауэр: пообещав место одного из двух заместителей председателя лидеру протестантского крыла Отто Шмидту, он добился поддержки своей кандидатуры на пост председателя со стороны влиятельной протестантской общины. Когда 5 февраля на форуме, собравшемся в пригороде Крефельда, состоялись выборы нового руководства ХДС Рейнланда, их результаты можно было предвидеть: председателем был избран, естественно, Аденауэр, заместителями — Шмидт и Хольщшфель. Шверинг демонстративно сложил с себя все партийные полномочия. На следующее утро в письме к Альберсу он горько заметил: «Вчера был черный день для трудящихся христиан, день победы реакции но всей линии».

Так Аденауэру удалось расчистить для себя поле деятельности, избавившись постепенно от всех политических соперников. К марту 1946 года из серьезных конкурентов оставался только Якоб Кайзер. Его фигура воплощала собой две установки, обе из которых не были лишены привлекательности для многих и в западных зонах: во-первых, центральные органы ХДС должны находиться в Берлине — чтобы подчеркнуть приверженность партии делу германского единства, во-вторых, программа партии должна отражать левые тенденции — чтобы соответствовать господствующему духу времени. Для победы над Кайзером Аденауэру надо было скомпрометировать обе эти установки. За это он и взялся.

Первый шаг был сделан на сессии исполкома ХДС британской зоны, которая состоялась 1 марта 1946 года в маленьком вестфальском городке Нехейм-Хюстен. Главной его достопримечательностью был монастырь, который и стал местом проведения форума. При его выборе то соображение, что религиозная аура заведения настроит участников на должный лад, не было, пожалуй, первостепенным. Большую роль играло другое: монахини могли обеспечить приличное питание, а в полуголодной обстановке того времени это был немаловажный фактор. Возможно, участники сессии оценили заботу организаторов. Во всяком случае, Аденауэр был более чем доволен их поведением и исходом форума. В своих мемуарах он охарактеризовал его как «одно из самых решающих мероприятий ХДС. Мы нанесли поражение тем группам, которые выступали за массированную социализацию, и тем самым предотвратили раскол партии».

Вероятно, эта оценка несколько преувеличена. Идеологическая битва еще далеко не была выиграна. Да, сессия одобрила основную идею аденауэровской программы — о «возвращении к корням западной христианской культуры», однако по вопросу о собственности мнения разделились. В конце концов была принята компромиссная формула, предложенная Альберсом. В ней говорилось о «социализации определенных отраслей экономики» как о «насущном вопросе», который, однако, не может быть решен в условиях оккупации, когда нация лишена возможности свободного выражения своего мнения. Другими словами, проблема удобно откладывалась в долгий ящик. С другой стороны, победой Аденауэра, как считал он сам, было внесение в Нехейм-Хюстенскую экономическую программу пункта 10, который гласил: «Владение собственностью представляет собой одну из необходимых гарантий существования демократического государства. Следует содействовать тому, чтобы те, кто честно трудится, имели возможность к приобретению собственности в соразмерных пределах».

Теперь, как посчитал Аденауэр, пришло время выступить с публичным изложением своих взглядов перед широкой аудиторией. Через несколько дней после Нехейм-Хюстена он произнес двухчасовую речь перед четырьмя тысячами слушателей, которые собрались в еще не вполне восстановленном после бомбежек здании Кёльнского университета. Сухой анализ в ней был густо замешен на страстных эмоциях. Эта речь дала обильную пищу для критиков: Аденауэра обвиняли в излишней конфронтационности, демагогии, прямом искажении фактов и т.д. Все это так, но нельзя отрицать и другого: это была искусная пропаганда, находившая отклик у немецкого обывателя.