Аденауэр. Отец новой Германии

В декабре 1930 года между рейхсканцлером и кёльнским бургомистром произошел открытый конфликт. Брюнинг обнародовал декрет, который снижал потолки расходов по ряду статей государственного бюджета. Правительство Пруссии соответственно сократило бюджетные ассигнования своим субъектам, включая город Кёльн. Декрет должен' был вступить в силу с 20-го числа. В этой ситуации Аденауэр без какой-либо консультации с центром вводит для Кёльна новые, повышенные ставки налогообложения. Формально он имел на это право, но эта акция противоречила духу брюнинговского Декрета и постановлений властей Пруссии, а ведь Аденауэр был председателем ее Государственного совета! Даже в своих послевоенных мемуарах Брюнинг не смог сдержать своих эмоций по поводу аденауэровской нелояльности. В то время канцлер просто оставил без ответа личное письмо кёльнского бургомистра, где тот пытался объясниться. Зато на отчаянное послание Аденауэра с просьбой о финансовой поддержке Кёльна со стороны Рейхсбанка, отправленное почти годом позже, в сентябре 1931-го, последовал короткий и холодный отказ.

Ситуация в городе тогда была действительно отчаянной. К концу 1931 года в Кёльне насчитывалось около 100 тысяч зарегистрированных безработных. Почти четверть жителей жила на пособия. В августе 1932 года истекал срок платежей по краткосрочным займам, нужно было срочно найти ни много ни мало — 40 миллионов марок, а казна была практически пуста. Для города стали привычными сцены уличного насилия и даже убийств, совершаемых бандитами со свастикой на рукавах. Промышленники стали поеживаться: стоит ли им и дальше делать ставку на такую партию; Гитлер в речи, произнесенной им в дюссельдорфском клубе промышленников, попытался их успокоить: партийное руководство будет действовать в рамках законности, — однако никаких мер к обуздания разгула штурмовиков и эсэсовцев принято не было.

Что же делал бургомистр? Если сказать одним словом — ничего. Он как-то ушел в тень. По-прежнему главное место в его мыслях занимал призрак коммунизма. Его, судя по всему, не очень обеспокоили новые успехи нацистов: во время второго тура президентских выборов в апреле 1932 года за Гитлера проголосовали 13,4 миллиона немцев (в первом туре, который состоялся месяцем раньше, ни один из кандидатов не получил необходимого большинства; во втором туре победил Гинденбург, получивший 19,4 миллиона голосов); на состоявшихся через две недели выборах в прусский ландтаг нацисты едва не получили абсолютного большинства. Аденауэр не реагировал. Семейные заботы? Год назад у них с Гусей появился последыш, сына назвали Георгом; теперь Аденауэр был отцом семерых детей; в свои пятьдесят шесть лет он вполне мог прийти к тому выводу, что мир большой политики уже не для него. Однако он не мог не понимать и другого: его положение в обществе и благополучие семьи зависят от того, удержится ли он в кресле бургомистра, а это, в свою очередь, зависело от того, в какую сторону пойдет политическое развитие страны в целом. Беда была в том, что опасность он видел только слева.

Между тем события развивались с головокружительной быстротой. Брюнинг отреагировал на избирательные успехи нацистов решительной акцией — запретом СА и СС. Это была его роковая ошибка: Гинденбург отказался визировать декрет и вообще стал проявлять все большее недовольство деятельностью кабинета. 29 марта он прямо заявил Брюнингу, что лишает его чрезвычайных полномочий. Тому не оставалось ничего другого, как подать в отставку.

За кулисами этого политического кризиса (как и большинства политических интриг того периода) стоял Шлейхер. Именно он и убедил Гинденбурга назначить новым канцлером Франца фон Папена. Аргументы были внешне вполне убедительны: аристократ, католик, в прошлом офицер императорской гвардии, представитель правого крыла партии Центра, жена — дочь крупного саарского промышленника. Гинденбургу он нравился: их объединяли общие монархические убеждения. Для Шлейхера эта кандидатура имела еще то неоспоримое преимущество, что Папен был не очень умен. Много позднее, в октябре 1946 года, в письме графине Фюрстенберг-Хердрингер сам Аденауэр дал ему весьма нелестную характеристику: «Интеллект феноменально ограниченный; к сожалению, многих вводили в заблуждение его хорошие манеры и выспренняя речь[18]. Шлейхер позаботился о том, чтобы заполучить себе в кабинете Папена пост министра обороны; он рассчитывал стать главой правительства де-факто. В общем, так оно и было. Именно Шлейхер добился от Гитлера обещания поддержать новый кабинет. Цена этой поддержки было, однако, очень высокой: проведение новых выборов в рейхстаг и снятие запрета на СА и СС