Адениум

Он приподнял крышку продолговатого ящика, что стоял за блоком, убрал инструмент и направился к грядкам с морковью и луком. Огородзанимал здание животноводческой фермы, где Охотник заменил старую крышу на купол из арматуры и стекла, когда количество жителей бункера превысило двадцать человек. Популяция животных в округе разрасталась без вмешательства людей, но количество пищи для самих травоядных после последней волны осталось скудным. Запасы мяса могли быстро закончиться, но, мало того, была необходимость более или менее сбалансировать рацион. Благо, некоторые из местных сумели сохранить семена овощей и взяли их с собой при эвакуации. Местные жители, будучи бедными в мирной жизни, в военное время становилисьочень богатыми из-за почти генетической потребности не только хранить всякий хлам дома, но таскать его за собой при каждом удобном и неудобном случае. Так происходило и девять лет назад, во время сбора ополчения.

* * *

Охотник стоял около окна второго этажа обветшалого дома офицеров, бесцельно всматриваясь вдаль простирающейся пустыни, что раньше была небольшим поселком. С первого этажа раздавались крики, в основном Германа и Комара. Охотник не вмешивался в дискуссию — в душе он поддерживал командира, но и не мог отрицать правильность выводов второго брата-всадника. Как бы неправильно с его стороны, как одного из всадников, это ни было, он сохранял нейтралитет и пошел бы за тем, чьи доводы ему показались бы весомей. Но иногда в моменты таких споров он чувствовал ответственность за судьбу «свечей». Местные теперь называли их именно так.

Вся соль в том, что буквально за несколько часов до побега всадников с территории базы, под командование Демичева поступил особый отряд десанта под командованием капитана Корнилова. Ценность этого отряда была в особых навыках бойцов и операциях, которые они выполняли. Когда нужно было сделать что-то грязное, причём тихо, вызывали этих ребят. В узких кругах их называли «мотыльками», мол, и летают, и красиво, но погибают стремительно, и чаще всего, ни за что. Видимо, полковник не хотел использовать Охотника и его товарищей в операциях по зачистке, а обычные солдаты его гарнизона могли попрощаться с жизнью еще на подходе к местам обитания «зараженных», встретившись с измененной и вконец одичавшей фауной Земли Демичева. Этих десантников мало того, что было труднее отправить к праотцам, так ещё и относились к ним, как мясу, очень способному, конечно, но легко заменяемому, учитывая уголовное прошлое многих представителей отряда. Узнав об их прибытии, Герман и не думал отменять побег, даже наоборот: перепланировал действия группы так, чтобы совершить его на несколько дней раньше, в ближайшую ночь.

Ожидаемо, в погоню за Охотником и Германом послали именно этих десантников. Но Демичев не учел того, что он видел людей Германа в деле лишь при отражении нападений местных на базу, а они при этом не использовали и десяти процентов своей мощи. Да, на базе стояли генераторы блокирующего поля, сдерживающие силу всадников, но сделать хотя бы один переносной прототип у его людей, тем более когда всадники покинули полковника, вряд ли вообще выйдет. Мотыльков ждала предсказуемая смерть. Герман, Охотник и Бобик уничтожили противников в считанные минуты, отделавшись легкими ранениями.

За несколько дней, которые понадобились изнуренной троице, чтобы найти Комара, тот успел предпринять несколько безуспешных попыток прорваться через периметр, по сути, жертвуя местными. Он не относился к их жизням пренебрежительно, как могло показаться, он хотел вывести их на свободу. Герман пытался его отговорить от дальнейших попыток, но тот и слушать не стал. Тогда «свечки» и раскололись. Охотник и Бобик остались с командиром, остальные пошли за Комаром. Уже пару лет Герман и Охотник диверсионными методами пытались остановить полковника, а Комар, нередко пользуясь этим, собирал местных в убежище, устроенном на местном заводе. Но раз в несколько месяцев группа собиралась вместе и все-таки пыталась прийти к соглашению.

Рядом с Охотником возникла темная фигура.

— Ты как? — спросил Клим, опираясь спиной на запыленную стену.

Охотник покрутил раскрытой ладонью вдоль своей оси туда-сюда.

— Ну да, согласен. Но! — Клим достал из кармана маленький бумажный сверток и протянул собеседнику. — Вот держи, один из местных инженером оказался, второй программистом, собрали из чего было. Примерь-ка.

Охотник протянул руку, развернул сверток и извлек из него небольшой ремешок, на середине которого была закреплена плоская пластиковая коробочка.

— Да, это скорее ошейник, но…

Всадник остановил его речь, подняв ладонь вверх, и медленно надел ошейник, прижав коробочку к поврежденному горлу.

— Бо… Кх. Бобик? — будто бы боясь собственных действий, всадник не торопился повышать голос, но в ответ призыв волк вышел из тени дальнего угла, подошел к нему и улегся у ног.

— Я понимаю — на твой или на вообще чей-либо человеческий голос это не особо похоже, но для операций сгодится.

— Спасибо, Клим. Это много для меня значит.