Адепт

Девушка подняла рукав, показывая татуировку на предплечье. Оплетенный пламенем кинжал, казалось, пульсировал в ритме ударов ее сердца.

– Тень, – ответила она спокойно. – Экипаж ждет. И, прошу, не бойтесь, мы ваши друзья.

– Я не один. Мои люди…

– …были обезврежены, – прервала она его. – Нет, нет, мы не убили их. Очнутся через полчаса. Возможно, с головной болью. Мы должны были что-то с ними сделать, они не оставляли вас одного, – пояснила она.

– Ладно, – вздохнул Рудницкий, подавая ей руку. – Идемте.

Она наградила его улыбкой, такой яркой, словно электрическая лампочка.

– Вы следили за мной? В том, предыдущем… воплощении?

– Конечно.

– Зачем? Я же обычный аптекарь.

– Вы никогда не были обычным аптекарем, но сейчас у нас нет времени на разговоры.

– Как вы избегали нежелательных ухаживаний? Подозреваю, что у вас не было нехватки в… клиентах.

– Конечно, хотя мой любимый клиент полностью игнорировал меня. – Она игриво прикрыла глаза.

– То есть?

– Для этого достаточно было откинуть волосы. Моя знакомая актриса научила меня имитировать сифилитические шрамы, – пояснила она. – Большинство клиентов убегали, едва заметив их, а особенно настойчивыми занимались мои друзья. Я не была там одна.

Девушка приложила два пальца ко рту и свистнула. Из соседней улицы выехала карета без каких-либо опознавательных знаков.

– Это наша карета, – заявила она. – Прошу.

Рудницкий пропустил женщину вперед и занял свое место в экипаже.

– Как я могу к вам обращаться?

– Виктория.

– Это настоящее имя или nom de guerre?

– Это важно? Возможно, мы еще об этом поговорим, сейчас у нас есть дела поважнее. Вперед! – крикнула она кучеру.

Колеса кареты застучали по мостовой, плотно закрытые окна почти не пропускали свет, однако Рудницкий понял, что они едут в направлении моста Кербедза, а значит, в сторону Праги. Правобережная часть Варшавы не пользовалась доброй славой, даже полиция патрулировала ее без особого энтузиазма, сосредоточившись только на главных улицах. Алхимик надеялся, что место встречи выбрали именно из-за этого факта, а не из-за его личности. Иначе это бы означало прогулку в один конец…

* * *

Темноту в комнате без окон разгоняла одинокая свеча, стоящая возле кресла Рудницкого, и больше ослепляла его, чем помогала видеть. Такое же кресло, но отвернутое от алхимика, было занято Тенью. От сильного запаха восточных благовоний – Рудницкий не сомневался, что их зажгли специально, – пробивалась вонь медикаментов. Похоже, хозяин был болен.

– Я могу чем-то помочь? – первым прервал тишину Рудницкий.

– Помощь, – ответил невидимый во мраке мужчина, – конечно, добровольная, мы не будем вас ни к чему принуждать.

Рудницкий нахмурил брови – незнакомец произносил слова с трудом, хриплым шепотом, что свидетельствовало о проблемах с горлом.

– Я не вмешиваюсь в политику! – решительно заявил он.

– Уже вмешались. Без нашей помощи вы не проживете и двух недель.

– Я не понимаю…

– Правда? Кто-то хочет вас убить. Это вы заметили.

Рудницкий кивнул, только через минуту поняв, что человек, называющий себя Тенью, не может видеть его.

– Заметил, – сухо подтвердил он.

– Это могущественная организация с огромными возможностями. А вы несколько раз переходили им дорогу. Этот поединок – один из таких случаев.

– Переходил им дорогу?! Интересно, как это?

– Вы не дали вас убить, – спокойно пояснил мужчина. – Справедливо или нет, но ваши враги думают, что только вы можете помешать им захватить Варшаву. Поэтому вы станете если не первым, то одним из первых, кого они захотят нейтрализовать.

– Нейтрализовать? – яростно рявкнул алхимик. – Что за странный жаргон?

– Ну, хорошо: убить, – сказал Тень.

– А вы можете мне помочь избежать такой участи взамен на мелкую услугу…

– Именно так. Прошу понять меня правильно, вы оказали нам услугу, спасая наших людей, поэтому мы ваши должники. Информация, которую мы передали вам относительно генерала Самарина, это только первый взнос в оплату этого долга.

– Я так понимаю, будет и второй?

– Конечно. Я отправлю с вами Викторию. Она будет жить в вашем отеле и поможет его защищать, хотя я не уверен, что этого хватит.

– Интересно, что я должен буду сделать, чтобы заслужить большую благосклонность? Принести бомбу в апартаменты генерал-губернатора? А может, застрелить Самарина?

– Не несите ерунду. Если бы мы хотели убить Драгунова, вы бы нам были не нужны. Разве судьба его предшественника не доказала, что это нам под силу? А что касается Самарина, даже исключая факт, что он один из немногих россиян, позитивно относящихся к полякам, его смерть помешала бы нам. Ваш друг предсказуем, а если его заменит какой-то фанатичный поляконенавистник, все наши расчеты полетят к чертям.

– Чего вы хотите от меня? – спросил Рудницкий.

Тень минут пятнадцать объяснял ему это.

– Это невозможно, – бормотал Рудницкий. – Никто не сможет сделать что-то такое! А реакция россиян? Они за меньшее расстреливали толпу! Это безумие!

– Нет, господин Рудницкий, это шахматы, – ответил из мрака хриплый голос. – Говорят, что опытный шахматист может предсказать несколько ходов противника вперед, а я хороший шахматист…