Адепт не хуже прочих

Шарахнулся в сторону и сгинул в белизне приметный призрак, из подпалин на боках которого проклюнулись зловещего вида шипы, у всех прочих перебороть чужую волю не вышло, и воронка больше не разрывала жалкого человека, а втягивалась в него! Сурьма впитывала в себя потусторонние создания, как я сам забрал энергию утопца и лунной бесовки, только мне мало что с того перепало, а магистр алхимии враз залечила раны и взялась копить силу. Пожрёт духов и примется за меня!

Скрежетнув зубами от бешенства, я шагнул вперёд, намереваясь ткнуть злобную тётку зачарованным клинком, но тотчас замер на месте, ошеломлённый осознанием собственной ограниченности.

Что за бред⁈ Я больше не босяк! Я — тайнознатец! Маг и колдун! Адепт не хуже прочих!

Черти драные, да я почти всесилен, умею пламя по щелчку пальца зажигать, а от белого огня до серебряных всполохов — лишь одно усилие, один драный узел!

Гори, сука! Пылай!

Ладонь окуталась прохладным серебристым пламенем, я подступил к стремительно уменьшавшейся в размерах призрачной воронке и мазнул по ней рукой.

И — вспыхнуло!

Призраки обернулись огненным смерчем, и меня опрокинуло на спину, а Сурьму охватило пламя и не просто охватило, но, следуя потокам втягиваемой магистром алхимии силы, проникло внутрь и принялось сжигать ещё и дух. И сразу будто струна лопнула, пространство перетряхнула жёсткая судорога, Сурьма исчезла, пылающие призраки ворвались в оставшуюся после человека пустоту, ударили вверх высоченным серебристым факелом и тоже перестали существовать. Сгорели. Они — да, а моя несостоявшаяся убийца — нет.

Улизнула! Эта стерва сбежала, чтоб её черти драли!

Тогда-то я с необычайной ясностью и осознал, что впереди меня ждут одни только сплошные неприятности. Раньше как-то не задумывался об этом, а сейчас сообразил-вспомнил, что даже самый распоследний босяк хозяин своего слова, а боярин — так и подавно! Захотел — дал слово, захотел — забрал. И Лучезар — забрал. Счёл, будто двух Лучезаров из семьи Серебряного всполоха, младшей ветви рода Огненной длани, для этого мира слишком много, а чужое имя — не краденый кошелёк, его незаметно не скинешь, прилипло намертво. Как и чужая стезя, не сказать — судьба. Школа эта, обучение…

Придётся резать по живому!