Адептка Эмили

Секрет? Я уставилась на него. Он был спокоен, и только это новое выражение горечи, затаившееся в его глазах, намекало, что мы говорим не о погоде и природе. Какой секрет? Неужели он… неужели он догадался, что я девушка?

Меня словно окатило ведром ледяной воды. Он же упал на меня сегодня на представлении… Вдруг он понял, что я девушка, так сказать, на ощупь?

– О чем ты? – спросила я непослушными губами, чувствуя, как меня охватывает ужас.

Вдруг сосед выдаст меня? Вдруг он прямо сейчас пойдет к ректору, и тот меня выгонит? И я тут же окажусь замужем за мистером Фиггинсом…

– Я знаю твой маленький мерзкий секрет, – четко разделяя слова, произнес Хэйвуд, и я вздрогнула от такой формулировки.

Почему мерзкий? Может, ему так противен обман – то, что я притворялась парнем и жила с ним? Точно, наверное, он злится – это ведь ужасно неприлично…

– У меня не было выбора, – дрожащим голосом отозвалась я. Меня вдруг разом покинули силы, и я привалилась к двери за спиной.

– Выбор есть всегда. – Мои оправдания, казалось, только сильнее разозлили Хэйвуда. Вдруг придвинувшись еще ближе, он навис надо мной, и я почувствовала резковатый аромат модного в этом сезоне парфюма. – Тебя же никто не заставлял заниматься такими… – тут его лицо перекосилось, и мне стало не по себе от возникшего на нем отвращения. Да что я такого сделала, чтобы заслужить подобное обращение? – … гадостями! – наконец выплюнул он, и я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Если теперь сосед знает, что я девушка, то мог бы вести себя по-джентльменски!

– Мне пришлось пойти на это, чтобы избежать нежелательного брака, – прерывисто вздохнув, призналась я. – И если тебе так противно, то отойди и дай пройти! Я пошла спать.

Оттолкнув Хэйвуда, я прошла к своему чемодану и принялась рыться в вещах, чувствуя, что еще пара секунд – и точно разревусь. Вот же… Хэйвуд! Неужели я действительно совершила нечто настолько гадкое, что он считает себя вправе смотреть на меня с таким отвращением?

Я вдруг поняла, что только что сказала о себе в женском роде… Впрочем, если Хэйвуд и так все знает, можно уже не притворяться. Однако, развернувшись, чтобы пойти в ванную, я вздрогнула, поскольку оказалось, что Хэйвуд стоит прямо за моей спиной.

– Ой! – подхватив выпавшую из рук пижаму, я прижала ее к груди. – Что? – резко спросила я.

Неужели он еще недостаточно показал, насколько презирает меня за обман, и решил еще поотчитывать? Однако Хэйвуд сказал нечто другое.

– Пошла спать? – переспросил он. – Пошла спать? – Он особо выделил тоном первое слово, и я вздернула бровь, ожидая продолжения. Однако оно вышло совершенно неожиданным. – Не знаю, как вы там с Генри договорились, и кто из вас кто, но при мне, будь добр, соблюдай приличия, – почти прошипел Хэйвуд, а затем выставил палец вперед и ткнул им мне в грудь, прямо в пижамный ком. – Никаких «пошла»! – вдруг гаркнул он так громко, что я подпрыгнула.

– Но почему? – возмутилась я. – Что…

– Никаких! – снова взревел Хэйвуд и, схватив меня за плечи, с силой втолкнул в ванную. Я только и успела выставить вперед руки, чтобы не врезаться в шкаф с полотенцами. За моей спиной с шумом захлопнулась дверь.

– Псих! – вне себя от его выходок, выкрикнула я и с шумом задвинула щеколду.

Раньше я могла оправдывать Хэйвуда, поскольку он думал, что я парень. Но если теперь он знает правду и ведет себя по-прежнему невежливо, разве можно делать скидку на незнание? Да он просто хам!

– Извращенец! – прилетело мне из-за двери, и я еле удержалась от того, чтобы совершенно невоспитанно пнуть ее.

Чувствуя, что еще никогда так не злилась, я наполнила ванную. Разделась, расшвыривая вещи в разные стороны, после чего забралась в воду. Ненормальный… Хорошо, что мне осталось терпеть его совсем недолго – меньше двух недель, а потом я смогу отсюда уехать.

«Если он не выдаст меня», – внезапно подумала я, и в горячей воде мне внезапно стало холодно.

Когда я вышла из ванной, свет в комнате уже не горел. Видимо, Хэйвуд устал со мной пререкаться и решил пораньше лечь спать. На цыпочках прокравшись к кровати – будить соседа было совестно, хоть он и поступал совсем не по-джентльменски, – я юркнула под теплое одеяло в накрахмаленном пододеяльнике и с наслаждением вытянулась. Какой сегодня был тяжелый день…

Однако, стоило мне закрыть глаза, как тут же перед ними всплыло то, как Хэйвуд, потеряв равновесие, падает на меня, и его губы прижимаются к моим. Беззвучно застонав, я закрыла лицо руками. Как же стыдно! И как-то… разочаровывающе. Я всегда мечтала, что мой первый поцелуй будет по-настоящему запоминающимся. Что внутри все замрет, а голова закружится от восторга.

Да, сердце у меня все же екнуло, но как-то неубедительно. Наверное, потому что обстановка не располагала: яркий свет софитов и толпа пялящихся на нас зрителей. И еще, скорее всего, дело в том, что мой первый поцелуй случился с совершенно неподходящим человеком.