Адептка-писательница

— Являются ли Ваши намерения серьезными? Или это временная мера, вызванная собственной игрой? Прошу быть откровенным и честным в ответах.

— Мои намерения вполне серьезные. Да, в настоящее время речь идет не о помолвке, и тем более не о браке — Генри де Райтес снова нахмурился — Сначала я должен закончить Академию, а это еще два с половиной года, получить распределение, а уже затем… Леди Арабелла должна знать, какое будущее ее ждет со мной, чтобы принять решение. Она сама еще только на первом курсе. В общем я надеюсь завоевать ее доверие и любовь, а уже затем делать ей предложение. В настоящее время мы друзья, и я ни в коем случае не стану совершать каких-либо действий, способных бросить тень на ее репутацию. Именно поэтому я и прошу позволения ухаживать, чтобы сопровождать на мероприятиях в Академии, а также на балу в императорском дворце быть постоянным партнером для танцев.

— Можете звать меня лорд Генри. По крайней мере за территорией дворца. Хорошо, если Арабелла согласна, то я дам свое разрешение на ухаживания.

— Благодарю лорд Генри. Обращайтесь и Вы ко мне по имени.

— Хорошо, лорд Даниэль.

Мужчины встали и скрепили соглашение рукопожатием. Мелькнуло несколько искр — магия одобрила их решение. Оставался лишь разговор с Арабеллой. Даниэля пригласили отобедать в столовую. Туда же спустилась и Арабелла с матерью. Они обе оправились от пережитого. Одна от того страха, что испытала, будучи похищенной, а вторая — переживая за дочь.

Герцог де Райтес сам начал беседу после того, как голод гостя был утолен, а леди Анита могла составить первое впечатление о госте. Стол накрыли на всех, гостя ожидали и поэтому чуть отложили время обеда. Леди Анита была вполне довольна манерами и поведением гостя. Он был, по ее мнению, скромен, хорошо воспитан, уважал старших и чтил традиции. К тому же она заметила одобрительный взгляд мужа на молодого де Ларреа. Арабелла сидела ни жива, ни мертва. Она без особого аппетита ковырялась вилкой в салате, больше создавая видимость еды. Она не понимала, зачем на самом деле приехал Даниэль. Она помнила о тайне и беспокоилась, не связан ли визит с этим. Может де Ларреа сомневаются, не сказала ли она чего лишнего похитителям? Все эти мысли покинули голову Белль, а сомнения перестали терзать ее сердце, как только прозвучали объяснения визита отцом.

— Арабелла, граф Даниэль де Ларреа, сын герцога де Ларреа попросил у меня разрешния ухаживать за тобой, Арабелла. Согласна ли ты, Арабелла де Райтес принимать ухаживания лорда Даниэля? Арабелла, это не помолвка, и не предложение руки, ты сможешь отказаться в любой момент.

Вилка едва не выпала из руки Белль. Усилием воли она положила столовый прибор. В голове все смешалось, закружилось, но еще одно усилие, и вот графиня Арабелла де Райтес, дочь герцога де Райтес встает из-за стола, и в реверансе, скромно опустив глаза, ответила

— Да, отец, согласна принимать ухаживания лорда Даниэля.

Даниэль выдохнул. Он только что заметил, что, ожидая ответа бросил дышать, затаил дыхание.

Эпилог

Даниэль ехал домой, впереди были каникулы. Он был взволновал и несказанно рад. Эта девушка запомнилась ему с первой встречи. Ему хотелось защищать и оберегать ее. С ней было хорошо, как с другом, а как девушка … он несколько дней назад и мечтать не мог, что его будущий брак может стать не сделкой по расчету, а самым настоящим союзом любящих людей, в том, что он нравится Арабелле и сможет добиться ее согласия на брак уже не сомневался. Он — один из самых завидных женихов империи получил согласие родителей девушки на ухаживания и был рад, другая семья подсчитывала бы будущие прибыли, или уже сейчас попыталась бы получить выгоду, а эта семья думала лишь о собственной дочери, о том, чтобы ей было хорошо. Ему повезло.

Арабелла во сне снова пришла на поляну. Белый дракон при виде ее заурчал от удовольствия, почти как кот. Вокруг него не было тумана, да и цепей на драконе не было. Он был свободен, понимал кто он и видел себя и вокруг. Арабелла внезапно поняла, кто этот белый дракон, вернее, только что поняла, что это за дракон. Это ЕЕ дракон, счастливый и свободный. Дракон протянул мордочку, вернее свою огромную морду Арабелле, и еще громче заурчал от удовольствия, когда она погладила его. Потом он развернулся и положил крыло на землю — так, чтобы девушка могла забраться ему на спину.

Последнее, что помнила Арабелла, когда проснулась — это ощущение полета. Прекрасное, ни с чем не сравнимое. Но вот записывать свой сон Белль не стала. Теперь она будет писать про гномов, эльфов, может быть об орках или гоблинах, но никогда о драконах. Это тайна для посвященных, и она будет ее хранить ее всю жизнь ради благополучия рода белых драконов и спокойствия людей, которых они, белые драконы, оберегают.

Конец