Адептка (сборник)

Не раз я сожалела о словах, которые сорвались с моих губ. Если бы я так не злилась, если бы не чувствовала такого разочарования от того, что меня предали…

К пятнадцати годам благодаря наставнику-магу я поняла, что собой представляет мой дар, и научилась не позволять ему управлять собой. Мне просто надо избегать сильных эмоций, и тогда все происходит, как в случае с подружками и госпожой Рундол. Я просто вижу оптимальный ответ на вопрос. И нет необратимых слов. Нет никаких последствий, если они не воспользуются советом.

В случае же с лордом Аликтоном…

Я не понимала, куда и почему он не успеет за мной прийти, но уже знала, что так и будет. И что видеться ему буду в каждой – всегда, даже после… тоже не сомневалась. А вот после чего?

Это так и оставалось загадкой.

Я помнила видение, мелькнувшее перед проклятием: чаша, кинжал и кровь, но уверена была, что подобной глупости не совершу. Да, мне было больно. Да, сердце казалось чужим и ныло, и мешало спокойно жить. Глупое, оно надеялось, что все обойдется… Но я не собиралась заканчивать жизнь самоубийством. О нет, очень даже наоборот. Я пыталась жить так полно, как не жила до сих пор.

Веселилась с подружками, более благосклонно принимала ухаживания женихов, даже целовалась с двумя из них, чтобы сравнить… Их поцелуи были отвратительны, на губах долгое время оставался странный горький вкус полыни, но я надеялась, что к тому моменту, когда решусь кого-нибудь выбрать, они наберутся опыта в этом важном вопросе.

Поначалу от лорда Аликтона приходили письма, но, не вскрывая, я просила отсылать их назад. Он сделал свой выбор. Если Кимбол ему дороже, я не стану на пути у их дружбы.

Спустя примерно полгода писем от лорда-оборотня не стало. Никому не призналась бы, как больно было видеть новую корреспонденцию в доме и ждать и… понимать, что для меня ничего нет.

Пыталась убедить себя, что так лучше и что я поступила правильно, проявив гордость, но сердцу было наплевать на нелепые отговорки. Оно по-прежнему не забывало. И на мой шестнадцатый день рождения заставило подскочить ни свет ни заря и бродить у окон с надеждой. Я знала, что Кимбол возьмет отгулы на службе и приедет, и надеялась…

Зря надеялась.

Лорд Аликтон не появился.

Кимбол пытался передать от него подарок, но я не взяла. Рассмеялась в лицо, сказала, что от кошачьего оборотня мне ничего не нужно, и ушла, весь вечер проведя в своей комнате. Какой бал? Какие гости? Я не могла никого видеть. И я не хотела ловить на себе обеспокоенные взгляды родителей. Они все понимали, догадывались, но… я не могла говорить с ними об этом, ни с кем не могла говорить о Гэйлорде, даже с любимой мамочкой.

Брат не настаивал, чтобы я приняла подарок от его друга, и вообще всячески выражал поддержку моей решительности, а вот когда уезжал…

– Знаешь, сестренка, – сказал он в дверях, – не могу больше молчать. Глядя на тебя, на Аликтона… Мы служим с ним вместе, и я замечаю… Да и тогда… Если бы Аликтон выбирал между дружбой со мной и отношениями с тобой, он бы выбрал тебя, сестренка. Но я ему не оставил выбора.

– Зачем ты его оправдываешь? – поразилась я. – Он мог остаться, мог поговорить со мной сам, даже если причина была только в том, что я еще маленькая, он мог…

– Не мог, – прервал меня Кимбол. – Ему не позволил долг чести, который я с него стребовал.

– Что?.. Какой долг, Кимбол?

– Мы – Ночные стражи, сестренка, и случается всякое. К тому же звания не дают просто так. Однажды я спас ему жизнь. А в тот день, когда ты его прокляла, потребовал, чтобы он вернул мне свой долг. Я хотел тебя защитить… Единственное, что я позволил ему, – это письмо. Иначе он отказывался уходить, он был даже готов принять на свой род позор. Я… Это я не дал вам поговорить и проститься. А теперь, видя, что происходит с ним и тобой… Я был уверен, что это не настоящее, но… Прости, Лалия. Я ошибался. Пожалуйста, маленькая, прости меня.

Все время, пока брат говорил, я молчала. У меня не было слов. И я держалась. А когда он сказал «маленькая»…

– Как он закончил письмо? – сквозь пелену слез спросила его.

– «Твой Гэйлорд», – ответил Кимбол.

И я, облегченно расплакавшись, обняла брата. За то, что признался. За то, что все объяснил. За то, что помог воскресить мое сгоревшее сердце. И за его любовь, которая безгранична.

Он передал мне подарок от Аликтона и уехал. Нетерпеливо вскрыв коробочку, я увидела красивые длинные серьги, украшенные россыпью янтаря. Долго стояла у зеркала, любуясь мерцающим отражением, и вспоминала, и плакала от счастья, и смеялась тоже от этого светлого чувства…

В тот же день захотела написать лорду Аликтону письмо – просто так, убеждала свою боязливую гордость, поблагодарить за такой чудесный подарок. Но поняла, что не знаю, куда писать. Тогда написала Кимболу и терпеливо ожидала несколько дней ответа, но, увы, он написал, что Гэйлорда срочно отправили на какое-то задание и адреса пока нет.

А потом случились сразу две вещи одновременно, и адрес стал больше не нужен.