Адептка

— Мать честная! Опять забыла! Этот листовик у меня уже три года живет и не желает приживаться, вот я и… спасибо, что напомнила, девочка! Сейчас, погоди, я его куда-нибудь положу… — Женщина заметалась взглядом по сторонам, не решаясь положить привередливый кустик просто на землю. — Или нет, лучше прикопаю… ах, демоново семя… ты же не любишь обычного света! Всевышний, куда же мне тебя деть?! Надо бы пересадить, но времени совсем нет, бросить я тебя, конечно, не брошу, а мне еще переодеться, тару тебе приготовить, земельку сверху насыпать, погладить, полить…

— Давайте, я его подержу, — неожиданно предложила Айра, протягивая руку.

Листовик неожиданно качнулся навстречу, отчего-то встрепенувшись и выпустив наружу сразу три тонких усика, которыми попытался обвиться вокруг ее указательного пальца.

Девушка вздрогнула, когда один из них коснулся кожи, и на всякий случай отступила на шаг, благоразумно спрятав руку за спину.

Вдруг он кусается?!

Цветочек тут же увял, словно расстроившись. Опустил листики, поник и едва не заплакал, а преподавательница Травологии, потаращившись на это чудо пару секунд, вдруг просияла и восторженно воскликнула:

— Ожил! Мой мальчик ожил!

Айра опасливо отступила еще на шажок: да она какая-то ненормальная.

— Ты — живой, мой маленький, мой хорошенький, замечательный… — заворковала травница, поглаживая вялые листики. — Сейчас мы тебя посадим в хорошую землю, польем, я тебе песенку спою… хочешь? Ну, расправь свои крылышки, поднимись, мой славный… ну, чего тебе не хватает? Отчего ты такой грустный?

Девушка поежилась: дама говорила с кустиком словно с родным сыном. Аж прослезилась с досады, когда он не пошевелился, и расстроилась, кажется, еще больше, чем он. А уж смотрела на бессильно обвисшие корешки как на убиенного младенца.

— Ну вот, — огорченно вздохнула госпожа дер Вага, убедившись, что цветок больше не собирается оживать. — Только немного расшевелился, как опять… и что мне с ним делать? Ума не приложу! Ни в какую не желает жить! Чахнет и чахнет, сохнет и горюет! Ну где я ему тут Занд возьму? А? Скажите, где?!

— А он из Занда? — невольно заинтересовалась Айра, вспомнив, что уже слышала про это жутковатое место.

— Из Охранного леса. Мне его один маг три года назад привез, так я с тех пор и бьюсь, как курица над яйцом. А толку никакого.

— А чего ему не хватает?

— Не знаю! — с несчастным видом отозвалась женщина. — Я уж его и магией, и отварами, и специальную коробку сделала! Земли из Занда попросила привезти, чтобы он не скучал! И — ничего! Представляешь?

— Вы думаете, он скучает?! — изумилась девушка, непонимающе воззрившись на поникший кустик.

Госпожа дер Вага возмущенно на нее посмотрела.

— Конечно! Ты же скучаешь по дому?! По маме с папой, братишке, сестричкам… разве нет?!

Айра вздрогнула.

— Я…

— Вот именно! Растения ничем от нас не отличаются! Все мы — одно и то же! Все живые! Все чувствуем! И он, конечно, ужасно одинок здесь, где нет никого, кто был бы ему дорог.

Девушка сникла: вот это она могла понять. Очень даже хорошо. А потому, мгновение поколебавшись, снова протянула руку.

— Дайте его мне, лересса. Пожалуйста. Может, у меня получится его убедить, что новый дом иногда бывает не хуже старого?

Травница покосилась на нее с нескрываемым сомнением, но Айра была серьезна — ей вдруг показалось, что кустик действительно поймет. Ведь не зря же он так тянулся навстречу?

— Ладно, — наконец протянула леди дер Вага цветок. — Но если загубишь…

Листовик, оказавшись в руках Айры, снова встрепенулся и, будто не веря своему счастью, осторожно пошевелился. Сперва приподнял зеленые листики, неуверенно выпустил еще один усик, которым настороженно ощупал руки девушки. Мгновение подумал. Поерзал. А потом вдруг распустил корешки и обвился ими вокруг ее пальцев, бесстрашно устроившись, будто на руках у матери. После чего блаженно раскинул листочки, осмелел и наконец выстрелил вверх длинным щупом, на конце которого прямо на глазах ошеломленной травницы распустился крупный ярко-желтый цветок.

— Ой, — только и сказала Айра, с изумлением чувствуя, как бьется внутри удивительного растения странная, но несомненная жизнь. А потом ощутила, как шелохнулось внутри ее собственное сердце, и немного напряглась, но боли не было — только непонятное удовлетворение и ощущение абсолютной правильности происходящего.

— Ты ему понравилась, — неслышно прошептала госпожа дер Вага, словно боясь спугнуть свою удачу. — Девочка, он тебя признал! Он тебя принял! Понимаешь?!

— Нет, — честно ответила Айра, с любопытством изучая цветок. Вот ведь чудной. Шевелится сам по себе, капризничает, привередничает и грустит — совсем как ребенок! Но сейчас сидел у нее на руках смирненько, тихо и с явным удовольствием. Так, будто обрел наконец то, что так долго искал.

Не зря госпожа травница так над ним трясется. Интересно, в Занде все растения такие?

Айра помялась, откровенно не зная, куда теперь его девать.