Адептка

Господина Дербер внезапно закашлялся.

— Однако там ни слова не сказано о том, что цвет формы может стать причиной запрета на посещение занятий… лер, — холодно закончила Айра, уверенно посмотрев ему прямо в глаза. — Причем данное уложение было составлено и подписано лично вами. Еще десять лет назад. А затем дополнено, одобрено и заверено магистериусом Альварисом аль дер Морра, после чего ни одного изменения в него внесено не было. В связи с чем у меня возник закономерный вопрос: почему вы нарушаете свои же правила?

«Или, может, лучше спросить: за что же вы так меня не любите?»

В зале воцарилась гробовая тишина.

Пораженные столь дикой наглостью ученики почти одновременно обернулись и во все глаза воззрились на прежде безропотную и пугливую Айру. А та по-прежнему стояла, дерзко вздернув подбородок, и выжидательно смотрела прямо на преподавателя.

«Хватит, — спокойно подумала она. — Я больше не собираюсь это терпеть. Прав был тот солдат, имени которого я никогда не узнаю: стоит только раз позволить, сесть себе на шею, и оттуда больше не слезут».

Господин Дербер медленно вернулся и пристально взглянул на серую мышку, вдруг показавшую ему зубы.

М-да, не ожидал… по крайней мере, не так скоро: обычно «неудачники» начинают бунтовать к концу второго месяца, а эта даже одного не выдержала — взвилась. Хотя поначалу казалось, что уж она-то точно предпочтет смириться и опустить руки. Но еще больше он не ожидал, что она вдруг полезет копаться в архивах, найдет старые приказы и ткнет его носом в собственноручно подписанные им бумажки, настаивая… на чем?

— Значит, вы хотите заниматься, леди? — наконец ровно спросил учитель.

— Да, лер.

— И готовы делать это наравне со всеми?

— Да, лер, — сухо повторила Айра.

— И вы настаиваете на своем решении?

— Да, — в третий раз повторила она, после чего господин Дербер обреченно вздохнул.

— Хорошо. С этого дня вы допускаетесь к занятиям в любое время дня и ночи, в любой одежде и в любом состоянии. Поскольку прислушиваться к моему мнению вы не желаете, то будете обучаться наравне со всеми. Без скидок на разницу в возрасте и уровне опыта. Ответственность за результат вашего упрямства ляжет исключительно на ваши плечи.

«Иными словами, я обязана явиться на урок, даже если буду умирать от чахотки, — с непонятным ожесточением подумала девушка. — Даже если меня проткнут насквозь или переломают все кости. Причем если это случится, то никто даже не посчитает себя виноватым, поскольку я сама вызвалась. А случиться может многое, так как со мной не станут возиться как с новичком. И вообще, вполне могут поставить сразу в пару с Зирой или с тем же Асграйвом, чтобы не тыкала в глаза чужими ошибками. Мило. А главное, я сама во всем буду виновата. Не так ли, господин Дербер?»

Преподаватель холодно уточнил:

— Вам все понятно, леди?

— Да, лер, — процедила Айра, намеревавшаяся во что бы то ни стало выдержать это испытание.

— В таком случае к следующему уроку вам придется освоить шесть важных глав из «Трактата о главном» и изложить их краткое содержание в письменном виде. Только с этим условием я приму вас на курс.

Девушка поджала губы, бодаясь со старым воякой взглядами.

Проклятье! Он хочет сказать, что ей и сегодня придется два часа проторчать на скамейке?! Сидеть в стороне, когда на это нет ни одной объективной причины?! Несмотря на то что она сама попросила… вернее, потребовала дать ей возможность учиться наравне с остальными?!!

— Вы позволите начать немедленно, лер? — медленно проговорила Айра.

Господин Дербер кивнул.

— Вы вольны покинуть зал в любое время, как вам заблагорассудится. Но ровно через три дня обязаны явиться в назначенный час, чтобы показать готовую работу и приступить к занятиям.

— Благодарю, — сухо сказала девушка и, не дождавшись больше ни единого слова, резко развернулась, покидая зал с гордо поднятой головой, подрагивающими губами и огромным, холодным, неимоверно тяжелым камнем на сердце.

* * *

До позднего вечера Айра просидела в оранжерее, беспокойно прокручивая в голове недавний разговор с учителем.

Да, ей не понравилась его настойчивость и откровенное нежелание принимать на свой курс. Обижало, что ее посчитали неспособной к обучению. Задевало и неподдельно огорчало то, что Дербер даже не выяснил, что за ученица к нему пришла. Ни о чем не спросил, не проверил, даже на пробу не дал учебную рапиру! Как увидел в первый раз, так и отмахнулся. Дескать, пустышка. Нечего даже время тратить.

А с другой стороны, он не производил впечатления тупого солдафона. Зира как-то обмолвилась, что господин Дербер когда-то служил у ее отца — известного и весьма уважаемого в Лире мага. Говорят, они несколько лет провели в Охранном лесу, носили звание охранителей, а это немало значит.

Человек, сумевший выжить на границе Занда, вряд ли способен ни за что ни про что взъяриться на новенькую ученицу. И вряд ли стал бы использовать ее неопытность как единственную причину отказа.

Нет, определенно тут было что-то еще… вот только что?

Айра никак не могла уловить.