Адептус Астартес: Омнибус. Том I

Колго осмотрел зал суда. Лицо Магистра Ордена Владимира было непроницаемой маской. Другие Космические десантники выглядели разозленными и недовольными. Они не понимали, что пытается сказать Колго, но чувствовали, что им это не понравится.

— А почему? — спросил Колго, — почему я не мертв? Я рад, что от моего убийства вас удерживает не страх. Космодесантник не знает страха, и в любом случае, исполнение кровавой клятвы перевешивает перспективу скрываться от собственных братьев или даже быть ими казненным. Как я уже говорил, я сам едва ли смог бы устоять против одного из вас. Так почему же я еще жив? Какая странная сила не дает вам поднять руки? Ответ — власть. У меня есть власть, и эту силу невожможно преодолеть, ей невозможно сопротивляться, даже космодесантникам иногда приходится уступать ей дорогу. Спешу заметить, что говорю я это не для того, чтобы побудить вас к действию, а для того, чтобы наглядно продемонстрировать вам, что большая часть принимаемых нами решений являются вопросами власти.

— В ходе этого процесса мы говорим о власти. О тех, кто ей обладает, тех, кто перед ней преклоняется, и о естественном положении дел в Империуме, поскольку оно основывается на отношениях власти. Я говорю вам, что главное преступление Испивающих Души — презрение к естественному порядку власти. Вы воздержались от насилия надо мной из — за места, которое я в этом порядке занимаю. Сарпедон и его братья воздерживаться бы не стали. Они действуют вне этого порядка. Их действия порочат его и вредят ему. Но именно этот порядок поддерживает и укрепляет Империум и сохраняет жизнь человечеству. Без него все рухнет в хаос. Я обвиняю Испивающих Души в этом преступлении и требую вынести им приговор, который не только сотрет их с лица вселенной, но и сделает их ужасную смерть примером того, что ждет всех, кто восстанет против установленного самим Императором порядка.

Колго словно поставил точку, ударив бронированными кулаками по спинкам стоящих перед ним сидений. Он повернулся, встретился взглядом с Лордом Правосудия и склонил голову ровно настолько, насколько мог поклониться лорд-инквизитор.

— Вы закончили? — спросил Владимир.

— Моя речь завершена, — ответил Колго.

— Пфф, — раздался голос со стороны галереи, — если ему позволить, он произнесет еще тысячу речей. Желание лорда-инквизитора слушать собственные слова почти возмутительно! — голос принадлежал осадному капитану Давиксу из Серебряных Черепов. Сидящие рядом космодесантники его ордена кивнули и начали вполголоса переговариваться, выражая свое согласие.

— Вам есть что возразить, осадный капитан? — спросил Владимир.

— Хватит рассуждать! — отрезал Давикс, — Существо на скамье подсудимых не заслуживает суда. Это — мутант! До чего докатился Империум Человека, если мутанту дозволено купаться в этом потоке бессмысленных слов? Рейнез прав. Никогда не слышал о том, что таких тварей судят. Слышал только, что их казнят!

Некоторые Астартес согласно загомонили. Владимир поднял руку, требуя тишины, но шум нарастал.

— Убейте это существо вместе с теми, которые сидят в камерах, и покончим с этим! — кричал Давикс.

— К порядку! — взревел Владимир. Магистр не часто повышал голос, поэтому, когда он поднялся со своего места, призывы к насилию затихли, — апотекарий Асклепин засвидетельствовал, что Сарпедона нужно судить как Астартес. И точка. Вы получите свою казнь, капитан Давикс, но имейте терпение. Здесь будет вершиться правосудие.

— Лучшего подтверждения своим словам о власти я бы и сам не смог придумать, — добавил Колго.

— Вы уже окончили свою речь, — сказал Владимир, — кто желает высказаться?

— Мы еще не заслушали обвиняемого, — ответил капитан Н'Кало из Железных Рыцарей, — если это суд, то он должен высказаться в свою защиту.

Недавнее выступление Владимира свело раздавшиеся после слов Н'Кало возражения до минимума.

— Я буду говорить в свою защиту, — сказал Сарпедон, — и пусть меня услышат все. Я отвернулся от Империума не по какой — то извращенной прихоти. Всему, что я сделал, есть причина. Слова лорда Колго лишь усилили мою уверенность в том, что каждое мое действие было оправдано.

— Ты будешь говорить, — сказал Владимир, — независимо от того, понравится ли твоя речь слушателям. Но пока что умолкни, поскольку против тебя есть и иные обвинения.

— Озвучьте их, — сказал Сарпедон.

— Благодаря твоим махинациям, — сказал Рейнез, — четыре Имперских Кулака погибли на планете Селаака, три скаута и один сержант Десятой роты. Они отдали души под защиту Императора и не посрамили своими деяниями доблесть самого Дорна. Их гибель добавлена к списку преступлений, в которых ты обвиняешься, — Рейнез говорил, словно читая с листа, но стоящая за его словами ярость была намного более красноречивой. Он испытал особенное удовольствие, обвиняя Сарпедона в преступлении, направленном на Имперских Кулаков, от нейтрального отношения которых сейчас зависел Испивающий Души.

Имперские Кулаки рядом с Владимиром сложили руки в молитвенном жесте. Другие космодесантники, очевидно, не были в курсе дела, по залу поползли шепотки.