Адептус Астартес: Омнибус. Том II

— Как пожелаете, господин, — Тендзин низко поклонился, приложив правый кулак к сердцу. Он распрямился, посмотрел в глаза Ансатсу и повернулся, чтобы уйти. Капеллан подавлял свою злость, и её было сложно заметить, скрытую под достойным поведением. Ансатсу внимательно наблюдал за ветераном. Он знал Тендзина дольше, чем обычные люди живут. Капеллан был лучшим из ветеранов Ангелов Сангвиновых, величественным в битве и тщательным в исполнении долга перед проклятыми и обреченными. Перед каждой битвой он обходил свою роту, не облаченный в броню, с церемониальной маской смерти зажатой на сгибе локтя. Когда Тендзин приближался, каждый из Ангелов падал на одно колено и прижимал правый кулак к груди. Капеллан останавливался и вставал на колени перед паствой, и смотрел им в глаза, не говоря ничего. Абсолютно ничего. Он благословлял их тишиной перед грядущей бурей. Под его влиянием меньшее число Ангелов поддавалось «черной ярости» накануне битвы. Он придавал им уверенность, вдохновлял гордостью и доблестью, подавляя отчаянную жажду крови, скрывающуюся под поверхностью разумов.

Когда капеллан первой роты Реонтрек погиб, Тендзин должен был занять его место. Тело Реонтрека было найдено в глубине катакомб Хегелиана 9, в которые была отправлена рота смерти, для поиска и уничтожения остатков побежденной армии тиранидов. Рота пробилась сквозь запутанный подземный мир, уничтожая всё на своем пути и утоляя «жажду» кровью чужаков. Тираниды были начисто уничтожены, а рота смерти продолжала миссию по поиску и уничтожению ещё несколько недель, до того, как сам верховный жрец вернул их под контроль, обернувшись для этого святым Саваном Сервия и неся знамя Ангелов Сангвиновых. Только сила, внушающая такое благоговение, способна была остановить ярость роты смерти.

Ансатсу нашел тело Реонтрека, разорванное на части в маниакальном безумии его собственной роты. По пещере были разбросаны части черной брони, покрытые кровью. Также там лежали тела шести или семи десантников, с отсеченными конечностями, некоторые из них продолжали жалкие дергания, крича и требуя продолжения битвы. Именно тогда Ансатсу решил сделать Тендзина капелланом роты смерти. Он будет удерживать «ярость» под контролем, или умрет в попытках добиться этого.

Молодой капеллан был польщен возложенной на него честью и справился с задачей, оказавшейся непосильной для Реонтрека. Никогда больше орден не терял контроля над ротой смерти, она изменилась благодаря суровой дисциплине и спокойному вдохновению нового капеллана. Однако Ансатсу, казалось, не был доволен этими долгими десятилетиями. Он следил за Тендзином как ястреб, подозрительный и циничный. Тендзин чувствовал, как глаза Ансатсу сверлят его спину, пока он покидал храм, разжалованный. Я не повернусь, думал он, уверенно шагая по ступеням, спускающимся от величественных входных дверей. Его шаги по камням тяжело отдавались в воздухе, отражая настроение его мыслей. Порыв ветра принес облако красной пыли, скрывающее его спускающийся силуэт. Пески пустынной планеты взвились, и Тендзин остановился на последней ступеньке, позволяя им поглотить его. Когда пыль рассеялась, капеллан уже исчез.

* * *

— То есть ты убил его, чтобы отомстить за свою честь? Твоя злоба превратилась в ярость? — неожиданно обвинил Аддисс, логика его заключений ускользала от Тендзина.

— Нет, инквизитор. Моя честь не была запятнана. Любая служба Императору и Сангвинию одинаково почетна. Я убил его потому, что он был предателем. За Императора и Сангвиния, я принёс ему смерть.

Инквизитор наблюдал за тем, как в горящих глазах капеллана сформировалось упорная решимость.

— Но тебя оскорбили действия верховного жреца. Ты был зол на его приказ.

Теперь это не вопросы, а утверждения.

Это была не злоба. Но был вопрос «ярости».

— Я не мог понять, почему он перевел меня из 1-й роты. Я был единственным капелланом, который мог держать роту смерти под контролем. Ансатсу знал это.

— Так значит, тебя погубила твоя гордость?

Тендзин болезненно улыбнулся, и в его горле застряла вспузырившаяся кровь. Он закашлялся, напрягая мышцы шеи, сжатые адамантиевыми кандалами.

— Нет, инквизитор. Моя гордость погубила Ансатсу. Из-за неё я начал сомневаться в мотивах жреца.

* * *

Силуэт в капюшоне молча стоял на коленях, смотря на пол. Черный цвет его богато украшенной силовой брони блестел там, где выступал из-под темной робы. Стоящий был абсолютно неподвижен, он застыл, благодаря почтению и дисциплине.

Ансатсу рассматривал сгорбленную фигуру несколько мгновений, побитую инсигнию Ангелов Сангвиновых на его плече, прекрасно нанесенную за какое-то время до того, как сам жрец родился. Его глаза скользили по линиям ангельских крыльев, следовали за линиями глубоких царапин на нагрудной пластине, пока не встретились со взглядом черепа Караула Смерти на другом плече. Ансатсу с интересом думал о том, что за когти могли оставить такие следы на броне космодесантника.

— Добро пожаловать домой, библиарий.