Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Ясность постепенно вкрадывалась в запутанные мысли Аддисса, и он начал понимать, что это за импровизированная церемония. Все части головоломки вставали на место. Как только Ансатсу погиб, ветеран-капеллан Тендзин стал самым высокопоставленным из Ангелов Сангвиновых и автоматически возносился до положения верховного жреца.

Он наблюдал за капелланом и библиарием и их горящими глазами, и задумался, что они собирались делать теперь. Как они скроют всё произошедшее? Как они объяснят потерю так многих членов ордена, включая верховного жреца, особенно когда их численность уже и так мала? Заинтересуют ли эти объяснения Ордо Еретикус?

Неприятная мысль проникла в разум Аддисса, отбросив его раздумья и впечатавшись в сознание.

Вот так мы скроем всё.

Инквизитор дернулся, выйдя из задумчивости, и повернулся к библиарию. Его лицо было мертвенно бледным, а глаза горели красным огнем, проникая в душу Аддисса и удерживая его тело на месте.

Ты никому об этом не расскажешь, брат инквизитор.

Аддисс чувствовал, как его горло сжимается, а дыхание в холодном воздухе апотекариона затрудняется. Он открыл рот, чтобы протестовать, потребовать от Ашока выпустить его, заставить его вспомнить все битвы, в которых они сражались вместе последние десятки лет, но не смог сказать ни одного слова. Он схватился за горло, в бессмысленной попытке сорвать невидимые руки, душившие его. Сражаясь с оковами библиария, Аддисс повернулся к Тендзину, взглядом пытаясь добиться снисхождения от нового верховного жреца. В его глазах не было ничего, кроме крови, и инквизитор с ужасом увидел, как Тендзин подал рукой быстрый рубящий жест.

— За Сангвиния и Императора, — произнес Тендзин с холодным спокойствием.

Глаза Ашока загорелись ещё ярче и Аддисс, сам того не желая, повернулся к нему. Ноги инквизитора едва касались пола, он попытался отвернуться, но Ашок удерживал его взгляд на месте.

Мысли, казалось, появляются откуда-то из живота, разрастаются и пробиваются вверх, через грудь. За Сангвиния и Императора, смерть пришла за тобой. Слова пузырились в его крови и проходили сквозь яремную вену, заполняя мозг окончательной ясностью.

Смерть пришла за тобой. Смерть идёт. Она здесь.

В самом конце своей жизни Аддисс увидел мир в величественном красном свете, спектре оттенков багрового, алого и рубинового. Все капилляры в его глазах лопнули, когда кровь в голове потребовала выпустить её, создав новые пути для снижения давления.

Инквизитор был мертв, из его глаз бежала кровь, собираясь вокруг его недвижимого тела, Тендзин одобряюще кивнул.

— За Сангвиния, — хором сказали космодесантники.

— Возьми вторую роту и расправься с остатками его свиты, — сказал Тендзин со спокойной уверенностью, — никто не должен покинуть это место.

Ашок кивнул в знак согласия. Надев капюшон, библиарий Ангелов Сангвиновых вышел из апотекариона с мерцающим психосиловым посохом в руке.

Бен Каунтер Шип полутени

Наверху время простиралось в далекое будущее, собранное в усеянном прожилками чёрном камне Обстирии, через ещё десять тысяч лет войны достигнув конца всего. Там, в окружении миллиардов воинов, павших во имя Его, ждал Император, дабы победить Великого Врага в последней из всех битв.

Ниже во тьму скатывалось прошлое, падая вниз к ядру Обстирии через тысячелетия былой славы и трагедий. Через Альтигеновы чистки и Чёрные крестовые походы Архипредателя, Эру Отступничества и адские вереницы Очищения. Туда, где свершился Великий Крестовый Поход и Великая Ересь, в осыпающуюся безвестность времен, предшествовавших пришествию Императора. Эра Раздора кипела подобно реке чёрной крови в крайнем упадке времени, обрушиваясь на забытые ужасы Тёмной Эры Технологий.

Могучие герои стояли по обе стороны пылающих миров из мифов. Первым среди них был Сам Император, начало и конец всея истории, Его лицо скрывалось за ослепительным светом Его божественности. Сын Его, примарх Жиллиман, нес на своих плечах бремя Империума. Фульминос, величайший из Обсидиановых Глеф, кто когда-либо шествовал по Галактике, повторял собой образ Жиллимана, разя чужака, демона и еретика своим чёрным, зеркальным клинком.

Брат Молкис видел всё от начала и до конца. Обсидиановые Глефы были не просто армией, даже не просто орденом Космодесанта. Они были столпом истории человечества, созданные по воле Императора, дабы стать щитом, что предотвратит вымирание человеческой расы. Вся их слава, былая и нынешняя, прокручивалась вокруг Молкиса, охватывая за мгновение тысячу лет. Он мог видеть её всю, от Великого Крестового Похода и Ереси до Эры Империума и основания ордена Обсидиановых Глеф, через бесконечные войны ради защиты человечества и будущего. Эти мифы, корнями уходившие в предысторию Империума, один за другим следовали через настоящее — эту произвольную точку, где находился сам Молкис — до самого конца. Молкиса, воевавшего в тех войнах, успокаивало знание того, что победы, ради которых он проливал кровь, дойдут до конца времен.